– Боль в теле, головокружение, тошнота?

– Нет, – качает головой. – Боль прошла, оставив только ноющее ощущение, да вы и так это знаете. Головокружение и тошнота совсем прекратились, когда я начал совершать регулярные прогулки.

– Вы слишком быстро к ним перешли, это-то меня и беспокоит. Но я рад, что все обошлось.

– Я тоже.

Внезапно в диалоге возникла пауза. Парню было немного неловко находиться в этом молчании, а вот доктор явно не испытывал никаких сложностей. Его изучающий взгляд чувствовался всей кожей. Не то чтобы это было неприятно, но комфортным тоже назвать сложно. Его рассматривали, словно какую-то бактерию под микроскопом. Новый вид, захвативший все внимание ученого. Было бы легче пережить этот взгляд, если бы имелась возможность занять себя хоть чем-нибудь.

– Скажите честно, сколько вы сегодня спали?

Напряжение поубавилось, когда доктор заговорил. Видимо, он смог найти то, что его беспокоило. Соврать на прямой вопрос не получится, да и не хочет Майк никому врать.

– Здесь нет часов, так что мне трудно судить, но я точно застал третий обход медсестры, прежде чем заснул, – Майк замечает, как доктор Брестон хмурит брови. – Проснулся, наверное, за пару часов до подъема.

– Итого около пяти часов сна, – никакого укора в голосе, несмотря на недовольство. – Это очень мало даже для здорового человека, а в вашем положении тем более. Вам снова снились кошмары?

– Да, – бессмысленно скрывать. – Знаете, это угнетает меня… Даже могу сказать, что пугает. Я не помню, что тогда произошло, но мне до одури страшно.

– Майк, посмотрите на меня, – парень даже не заметил, как опустил взгляд. – Нет ничего предосудительного в ваших чувствах. Как я говорил ранее, вы едва не лишились жизни. И если с этим фактом смириться с вашей стороны было можно, поскольку вы бы ничего более не чувствовали, то вот с физической беспомощностью примириться было бы сложнее. В любом случае вы находились на очень тонкой грани. Не корите себя за страх. Это естественно – бояться терять.

И все же Майку полюбился этот врач, который, несмотря на долгий опыт работы, не очерствел, как многие другие. Он никогда не смотрел свысока на людей, не знающих, казалось бы, простых вещей. Он никогда не поучал. Никогда не повышал голоса. Всегда мог объяснить и успокоить. Он внушал уверенность, что все поправимо и все можно преодолеть.

– Что касается воспоминаний… Майк, на вашем месте я бы не заострял так сильно на этом внимание. Нам всегда снится то, о чем мы больше всего думаем, порой даже не осознавая этого. Вы беспокоитесь об утраченных воспоминаниях, но это лишь защита вашего организма после пережитого стресса.

– Я, конечно, согласен с вами, но… Мне как-то неинтересно просыпаться в холодном поту и не иметь сил и желания уснуть вновь.

– Насколько я помню, кошмары мучают вас не регулярно, правильно?

– Так и есть.

– В другие дни вы хорошо спите?

– Ну, подольше точно.

– А если сравнивать со временем до больницы?

– Если рассматривать в таком контексте… – парень хмурится вспоминая. – Тогда я придерживался определенного режима, но… Вы правы, сейчас я сплю мало, – пришлось признать это.

– Майк, в больнице тоже есть режим. Учитывая, что вы спортсмен, условия здесь максимально приближены к привычному для вас распорядку дня. Нагружаете вы себя тоже достаточно, стремясь восстановиться быстрее. Вы плохо засыпаете? Чувствуете, что недостаточно устаете? Или мучает что-то еще?

– Док, я даже не знаю, – вздыхает. – После вечерней прогулки я с ног валюсь. Ощущение, что могу отключиться, не доходя до койки. А когда ложусь, то понимаю, что сна ни в одном глазу. Лежу и жду. А чего жду – непонятно.