Во время выставки 1974–1975 годов я старалась сфотографировать руки Святослава Николаевича. Его четкие быстрые жесты были очень красноречивы. Обращая чье-то внимание на картину, Святослав Николаевич сопровождал свою речь жестом полководца, полностью вытягивая правую руку, точь-в-точь как М. И. Кутузов на памятнике перед Казанским собором. И ходил Святослав Николаевич быстро, так что я еле поспевала, да и толпа оттесняла. Все же несколько кадров есть, в том числе и с сапфиром, хотя черно-белые.

Уезжая в 1975 году из Ленинграда, Святослав Николаевич подарил Эрмитажу девять своих картин по выбору искусствоведов: «Надежда», «Вечный зов», «Лахул» (1944), «Красное дерево», «Весна в Кулу», «Часовые», «Тот другой мир», «Лакшамма», «Красные стволы». Просили также «Гирнара», но Святослав Николаевич не захотел расставаться с картиной. С 1960 года там уже были две большие картины в постоянной экспозиции Индийского зала. Это – «Когда сходятся йоги» и «Весна. Священная флейта». Так что в Эрмитаже одиннадцать картин Святослава Рериха.

В советское время существовали негласные ограничения в общении с иностранцами. В гостиницах была введена обязательная регистрация всех посетителей, ежедневный список которых должен был составлять приглашающий и передавать администратору. У Святослава Николаевича список вела официальная представительница Министерства культуры – секретарь-переводчик.

Каждый раз, приезжая на Родину, Святослав Николаевич неизменно ходил по одному и тому же маршруту официальных визитов: Академия наук СССР, Академия художеств СССР, Министерство культуры СССР. Эти визиты стоили Святославу Николаевичу самого высшего напряжения духа. Он пробивал глухую стену тайного противостояния его предложениям и просьбам. Чиновничий люд вынужден был принимать Святослава Рериха и считаться с ним по многим причинам. У С. Н. Рериха было индийское гражданство в связи с женитьбой. Он всегда приезжал с Девикой Рани, и на всех официальных визитах и приемах они бывали только вместе. Союз Девики Рани и Святослава Николаевича как бы олицетворял в жизни мечту Н. К. Рериха о союзе России и Индии. Н. К. Рерих писал о России и Индии как о двух магнитах, о двух устоях в равновесии мира. Общественная деятельность Святослава Николаевича в Индии и его авторитет в правительственных кругах, сердечная дружба с Джавахарлалом Неру – все это обязывало советских чиновников относиться к Святославу Рериху внимательно. И, тем не менее, с каждым официальным визитом Святослав Николаевич все более убеждался в их лицемерии. Обещали ему открыть в Институте Гималайских исследований «Урусвати» филиал Академии наук, обещали достойно увековечить имя Отца и создать мемориальный музей в Ленинграде, в Москве – музей на квартире Брата, великого востоковеда Ю. Н. Рериха. Однако ничего этого до сих пор нет!

Должна еще сказать, что и музейные работники устраивали персональные выставки картин Святослава Рериха только по требованию политических деятелей, а не в силу признания его искусства. Говорили, что это художник, которого пригласил Н. С. Хрущев, и продолжают приглашать его только потому, что идет заигрывание с Индией. Вот такое было предубеждение и умаление искусства великого художника на Родине. Еще ни один искусствовед по-настоящему не воздал должное жизни и творчеству художника Святослава Рериха, а Почетным членом Академии художеств СССР он стал только после того, как был избран Почетным членом Академии художеств и доктором Велико-Тырновского университета имени Кирилла и Мефодия в Болгарии.

Глубокие исследования творчества Святослава Рериха есть, но это сделали люди, чьи имена не авторитетны у искусствоведов. Это замечательный рериховед Павел Федорович Беликов, живший в Эстонии, и алтайский художник Леопольд Романович Цесюлевич. Они первые обратили внимание на то новое, что внес в искусство живописи Святослав Рерих.