Напарника звали Гена. Как-то в разговоре мы упомянули школы, и оказалось, что мы оба учились в 38-й школе. После дополнительных вопросов выяснилось, что один год мы даже учились в одном (пятом) классе и вспомнили друг друга. Гена в каждом классе сидел по два года и был известным в школе хулиганом. Но теперь это был почти добропорядочный отец семейства. Он мне с подробностями и матерками рассказывал, как он добивался своей невесты, как преодолевал сопротивление тестя – полковника милиции. Еще через неделю он стал более «серьезно» подходить к «левым заработкам». Реально, основную работу делал я. А он искал подработку, как у нас в автоколонне, так и в соседнем таксомоторном парке. Иногда что-то перепадало и мне. Особенно, когда приходилось делать «налево» новые аккумуляторы.

Состав шоферов у нас был удивительный. Более половины имело судимость, очень многие курили «травку», у нас она называлась «план». Ведь пить за рулем нельзя, могут надолго отобрать права. А поймать на потреблении травки очень трудно, да и кто станет ловить, кому это нужно? Ремонтники были более законопослушны, но многие, как Степаныч, злоупотребляли водкой. На это нужны деньги, и шофера привыкли, что за каждую мелочь нужно немного приплатить. Иначе долго будешь стоять в гараже и ничего не заработаешь. Ведь пока на линии, всегда есть возможность что-то подвезти и заработать десятку или четвертную.

Подошло комсомольское собрание, и меня выдвинули секретарем комсомольской организации. Никто из молодежи не хочет тянуть это бремя, а тут молоденький, желторотый. Правда, как комсомольский вожак я ничем себя не проявил. Реальные дела и всякую документацию вела девушка из управления автоколонны. Я только надувал щеки, сидел во главе стола на собраниях и ходил на заседания райкома комсомола. Иногда, по сигналу начальства, приходилось проводить профилактические беседы с проштрафившимся парнем. Все они были старше меня, чему я их мог научить? Но мы делали вид, что что-то делается. Все играли в одну игру. Да, помню, что во время выборов в Верховный совет СССР пришлось, действительно, заниматься организационной работой, так как комсомольцам, как и членам партии, выделили конкретные участки для «агитации», которая сводилась к тому, что нужно было любыми путями заставить «агитируемых» прийти на избирательный участок.

Еще одно воспоминание о работе. Несколько грузовиков пришло осенью со сбора арбузов. Пришли груженные арбузами, которые колхоз продал нам по себестоимости. То есть по тридцать копеек за килограмм. Естественно, купил три больших мешка арбузов, и знакомый шофер отвез меня с арбузами домой. Впервые я был «добытчиком». Меня хвалили дома. А арбузы у нас в Сталинграде едят немного по-другому, чем в других местах: разрезают пополам, каждый получает по половинке арбуза и ест большой ложкой. Очень удобно.

Работа работой, но главная часть жизни была вечером после работы и в выходные дни. Мои друзья продолжали учиться. Валерий – в Сельскохозяйственном институте, благо впереди была обеспеченная его отцом карьера; Гарри – в Институте городского хозяйства, так как никуда в другой он поступить бы не смог; Борис перешел в девятый класс. Только я был у них «представителем героического рабочего класса». Правда, у «представителя» в кармане всегда были небольшие деньги. После ужина вечером я убегал из дома, и мы втроем или вчетвером гуляли по городу в поисках приключений. Не очень хорошо помню это время, вероятно потому, что было мало отличий от десятого класса. Да, встречались с девушками, пили в компаниях и в узком кругу. У Валерия появилась почему-то почти всегда свободная небольшая квартира рядом с базаром, и мы часто заканчивали свои похождения у него в квартире за бутылками пива. У Валеры уже был сексуальный опыт, но мы, остальные, не могли этим похвастаться.