– А фамилия? Ну?

Она молчала.

– Моя фамилия Мило́вич. Это тебе о чем-нибудь говорит? – уже почти крича, спрашивала я.

Она опять ничего не ответила, смотря в пол. Только сейчас заметила, что у нее прекрасные светло-синие глаза. Она была растеряна, совсем не понимала, почему здесь находится, что это за место и почему я на нее так давлю. Ей стоит принять это как отказ? Ее чувства отвергнуты?

– Ты знаешь, кто я?

– Ты – Леоне, мальчик, что мне нравится…

Так я и знала. Она приняла меня за парня, мои догадки оказались верны. Разве я настолько похожа на мальчика? Не этого я всегда хотела, одеваясь так, всего лишь удобства и комфорта. О, бедная Мию, зачем ты призналась мне на виду у всего класса? Сама того не ожидая опозорилась перед ребятами. И все это из-за меня, из-за того, что я такая неженственная. Теперь до конца жизни я буду винить себя в этой ситуации и в том, что Мию будет изгоем. Она и без того слабая, стеснительная, не может за себя постоять, а эта ситуация выбьет ее из колеи на всю оставшуюся школьную жизнь. Я так виновата. Однако нужно постараться все ей разъяснить, пока урок не начался и нас не хватилась учительница. Столько слов вертятся у меня в голове, но я не знаю с чего начать, как преобразовать мысли в предложения. Черт, а ведь когда шла в этот злосчастный класс, то даже не подозревала, что все так обернется, что я буду стоять в подсобке и думать, как вывернуться из этой ситуации.

Я отпустила ее плечи, вдохнула, выдохнула и успокоила сердцебиение. Нужно было объяснить ей все по порядку и желательно быстро. Зная ее характер, могу сказать, что после того, как Мию услышит жестокую правду, она очень смутится. Но времени мало, она должна все узнать.

– Послушай меня, я ничего против твоих чувств не имею и даже горжусь тем, что такая тихая девочка смогла признаться кому-то в любви.

На словосочетании «тиха девочка» Мию съежилась. Отчего я тоже смутилась. Мягче, что ли, быть?

– Понимаешь, вся беда в том… что я не мальчик.

Мию залилась краской, словно помидорка, однако теперь подняла глаза. Сейчас она смотрела на меня не отрываясь, словно признавая во мне девушку. Останавливаясь на каждой детали: глаза, губы, волосы. Глядела на одежду, мои формы, изгибы тела, которые на тринадцатилетнем юном теле еще не успели проявиться. Грустным голосом, который вот-вот мог сорваться на плач, она спросила:

– Это правда?

– Да.

Она закрыла лицо руками, смущение одолело ее полностью, она больше не хотела на меня смотреть. Более того, она сама желала провалиться сквозь землю в этот самый момент, только бы я ее не видела. Не выдержав, Мию села на корточки, все еще держа руки возле лица, и пара слезинок скатилась у нее по щекам, намочив ладони. Боже, что я наделала… Мне, чтоб вы знали, тоже было очень и ОЧЕНЬ неловко. Не каждый день-то в любви признаются. Стоит подумать, как теперь при таких обстоятельствах вернуться в класс. Парочка самых глупых и озорных одноклассников по-любому уже думает, как бы нас высмеять. Что я скажу всем этим ребятам? От бессилья ноги шатались. Я тоже присела на пол рядом с Мию.

– Эй, не плачь, пожалуйста. Не люблю, когда люди рыдают у меня на глазах. Никто не виноват в том, что так произошло.

– М-м-меня теперь будут считать странной? – дрожащим голосом спросила она, не отрывая головы от колен.

– Нет. Все наладится. Тебе так важно общественное мнение?

Она не ответила. Мнение общества очень сильно давит на нас, а это большое недоразумение и непонимание теперь приведет к разладу в нашем классе. Нужно было развивать эту мысль дальше. Общественное мнение… недопонимание…