– Эй, новенькая, у тебя есть учебник? – вдруг спросила ее новая соседка.

Мию как будто вышла из транса. Она удивленно посмотрела на девочку, которая сидела слева от нее. Та повторила свой вопрос.

– Нет, мне еще не выдали, – ответила Мию.

– Так что же ты сразу не сказала? Держи мой электронный, – сказала девочка, улыбнувшись.

– С-спасибо, – все, что смогла выдавить из себя смущенная Мию. Это первый человек в классе, который заметил ее и проявил свое внимание.

– Меня зовут Виньетта. Я староста класса. Если что-то понадобится, то смело обращайся ко мне.

– Разговорчики на среднем ряду, – гневно произнесла учительница.

– Простите, – проговорила Виньетта и уже шепотом: – Давай будем подругами, Мию.

Староста подвинула учебник на середину парты.

– А… ага, – прошептала Мию, улыбнувшись.

* * *

Приближался конец этого нудного для меня урока истории. Время Ивана IV уже давно прошло, зачем мне про него слушать? А вот мое время на этом уроке протекает все медленнее и медленнее. Интересно, а если бы этот царь оказался в нашем времени? Потерял бы дар речи от развития технологий. Кстати, был такой фильм советский: «Иван Васильевич меняет профессию». Вот там царь Иван и переместился в будущее, правда, советское, такое далекое от сегодняшнего.

Мои мысли прервал услышанный мной тонкий всхлип, еще один и еще. Историчка приостановила рассказ параграфа. Весь класс нацелил свое внимание на переднюю парту, на плачущую Рэкки.

– Ты чего это, Рэкки, опять, что ли, расстроилась? – спросила Татьяна Сергеевна.

– Мне… мне так жаль его… Иван Грозный убил своего сына, – прохлюпала Рэкки.

«Щас всю электронную тетрадку слезами зальет, потом она будет глючить», – подумала я, закатив глаза.

Учительница попыталась успокоить ее, но делала это не так упорно, потому что скоро кончался урок и вот-вот класс должен был загореться зеленым цветом.

– Ч-что это с ней? – переволновавшись и немного испугавшись, спросила Мию, дергая Виньетту за локоть.

– О, конечно же, ты еще не знаешь, – сказала Виньетта.

– Не знаю чего?

– В общих чертах, – начала Виньетта, – Рэкки у нас, ну как бы… она странная.

– Странная? – переспросила Мию.

– Не в плохом смысле. Но она иногда плачет на уроках литературы или истории потому, что ей жалко людей или персонажей. Ух, ты бы видела, как в пятом классе Рэкки прослезилась, когда учительница читала про страдания Каштанки, замерзавшей на неприютной улице.

Мию больше не спрашивала про Рэкки. Я сидела рядом, подперев голову, и слышала, как Виньетта успокаивает новенькую. Мне захотелось немного приободрить ее после этого урока. А Рэкки опять устроила «спектакль», ужас! Я ей устрою!

Загорелся долгожданный зеленый свет. Мне показалось, что более долгожданный он был для Мию. Новая обстановка, новый класс с неизвестными ребятами – все это так неожиданно ново, да еще и Рэкки умудрилась зарыдать. Ну, я потом ей дам по затылку! Я сложила все вещи в портфель со скоростью света.

– Эй, Мию, – начала я, придавая своему лицу более дружелюбный вид. – Мне жаль за такое поведение Рэкки, но я думаю, ты привыкнешь со временем. Ко всему.

Мы обе стояли в проходе между партами. Она посмотрела на меня снизу вверх. Теперь я видела, какой низкой она была по сравнению со мной. Ниже почти на голову. Но я тоже не так давно была низкорослой, поэтому понимала, каково это. Но в двенадцать лет начала стремительно расти. Видимо, подростковый период взял свое. Опомнившись, что пялится на меня уже секунд десять, Мию тут же виновато отвела взгляд в сторону.

– Знаешь, – продолжила я, почесывая затылок, – думаю, ты все равно ни у кого не спросишь, поэтому скажу сразу: сейчас у нас физкультура в 137-м кабинете. Это на первом этаже слева.