Я метнулась в коридор к оставленному у двери рюкзаку. Открыла его пошире, чтобы уместить книги. Открыв, я заметила то, что принесла с собой как гостинец. Чуть не забыла! Совсем заболталась и даже не вспомнила про это ни разу. Я достала коробку со дна рюкзака, поменяла ее на книги и застегнула обратно. В комнате меня ждал дедушка.

– Убрала?

– Угу, – ответила я из коридора.

Мне было неудобно, поэтому я вошла, пряча коробку за спиной. Такое стеснительное чувство внутри, прям как когда вручаешь подарок на день рождения, стоишь и не знаешь, что бы сказать и как преподнести подарок. В такие моменты у меня в голове всегда проносятся мысли: «А что, если человеку не понравится?», «Вдруг это совсем не то, что он хотел?», «Как преподнести эту вещь ему?». Вот и сейчас также. Но я набралась смелости и показала коробку.

– Тут это… пирожные. Я купила по дороге сюда. Давайте… может, чай попьем все вместе?

– Ты купила это на свои деньги? Ой, не стоило.

Дедушка хотел было проявить вежливость и отказаться, но, видя, что меня это расстроило, быстро произнес:

– Хорошо, пойдем на кухню. Бабушке, наверное, стало скучно без нас. Давай покажем ей твою коробку.

Я положила пирожные на кухонный стол. Дедушка включил чайник. Бабушка отложила ручку и взглянула на принесенную мною розовую коробку.

– Какие красивые сладости, – произнесла она.

– Спасибо.

Пирожные и вправду были красивые. В пачке было около восьми штук, покрытых голубенькой глазурью сверху и легким шоколадным узором.

– Там есть орехи? – спросила бабушка.

– Нет. Они без орехов, бабуль. Я же знаю, что они у тебя в зубах застревают.

– Были б зубы настоящие…

Дедушка поставил на стол кружки, я достала сахар из шкафчика. Мне досталась красная кружка с беленькими цветами. У бабушки была синяя кружка с лошадками, а у деда с деревянными домиками. Такие старые кружечки, возможно, им уже лет тридцать. Когда приходишь к бабушке с дедушкой домой, атмосфера стоит просто чудесная. Квартирка у них тоже пожилая, поэтому можно словно вернуться в прошлое ненадолго, в котором я никогда не жила. Вода в чайнике вскипела, была разлита по кружкам, «заправлена» пакетиками чая и оставлена остывать. У них никогда не было льда, а разбавлять холодной водой, смешивая «два вида воды», кипяченую и фильтрованную, было опасно для моего желудка, так они говорили, волнуясь, как настоящие бабушка с дедушкой. Поэтому оставалось только ждать, пока кипяток сам остынет, чтобы хоть как-то попить чаю.

– Они с орехами? – спросила бабушка вновь, глядя на пирожные.

– Нет, бабуль. Можешь спокойно есть.

Мы ели пирожные и смотрели в окно. Стол так удобно стоял возле окна, что можно было смотреть на улицу часами напролет. Солнечная сторона дома и много освещения… Вот только большую часть пейзажа затмевали коричневые высотки. Не самый лучший вид этого района.

– Я вот все думала, – рассуждала бабушка, – почему солнце встает с одной стороны, а потом, когда день заканчивается, оно снова садится там же?

Мы с дедушкой молчали. Никто не проронил ни слова. Очевидно, бабушка еще не закончила.

– А потом я поняла, в чем дело. Солнце встает, делает за весь день полный оборот, а потом снова садится на той стороне, откуда встало.

– Угу, – лишь выдавила из себя я и притворилась, что усердно жую пирожное.

– Сегодня твой дед так рано встал, – ни с того ни с сего продолжала она.

– Угу, – снова ответила я то же самое.

Мы трое сидели за столом. Солнце постепенно ходило по кругу, перемещая тени из одной стороны в другую. Кот Федя, к моему огромному удивлению, примостился у меня на коленях, глядя на все, что происходит за столом. А на столе стояли три кружки с крепким чаем, сахарница и коробка с пирожными, ничего интересного. Иногда чья-то рука протягивалась к коробке, хватая оттуда еду, и подносилась ко рту вместе со сладким кусочком. Все мы жевали эти вкусные пирожные, только с разной скоростью. Я быстрее, а бабушка и дедушка медленнее в силу отсутствия некоторых зубов. Сладость глазури отдавала ягодным вкусом, а чай с сахаром разбавлял сухость во рту. Часы все также громко тикали, что их было слышно даже на кухне. Все-таки в этой квартире совсем другая атмосфера, чем где-либо. Более спокойная и необычная, словно из неизвестного мне прошлого лет тридцать или сорок назад. Наверное, поэтому мне нравится сюда приходить.