Все говорят, что характером младший сын Федора Васильевича – Виктор, – копия отец. Видимо, это так. По этому поводу имею личное мнение. Удивительно мягкий, доступный и милый был человек, но о нем особо.

Как-то, в один из последних моих приездов в Бузулук, разговаривал я с глубоким стариком, Кондратьевым Михаилом Макаровичем, было это в 1976 г. Свидание с ним устроила мама, зная, что я собираю сведения о родичах. Разговор наш был и долгий, и трудный, т. к. дед был в солидном возрасте и глуховат. Здесь важно мнение из первых рук. И это мнение о деде меня огорошило: – святой!

Кондратьев был писарем, солдатом, но, видимо, был человеком старательным и неглупым. По его словам, дед – сделал из него человека.

Сперва, будучи уже «высоким благородием», занимался с ним по программе сдачи на классный чин. После успешной сдачи способствовал устройству молодого коллежского регистратора на штатное место. Многие годы учил и помогал по делу и службе. Конечно же, был дед посаженным отцом на свадьбе (удачной), крестил первенца и вообще покровительствовал долгие годы, чем и вызвал естественную глубокую благодарность.

Одно несомненно подтверждает высокие человеческие качества Федора Васильевича – это семья, им созданная. Семья была очень многолюдная, и выросшие дети получили хорошее воспитание и образование, хотя времена были тяжкие.

Семья формировалась постепенно, чтобы в конце концов стать тем самым ДОМОМ, куда всех членов семьи тянет и куда они стремятся приехать при первой возможности. Главную роль в формировании ДОМА и семьи в целом принадлежит несомненно деду моему Федору Васильевичу. Именно он с его умом, наблюдательностью и бесспорными человеческими достоинствами постепенно внедрял то хорошее, достойное, что наблюдал в семьях сослуживцев и знакомых, что считал нужным и возможным сам.

Семья жила скромно, только на жалование. Достаток с чинами рос, но росла и семья.

Прежде всего, постоянно с самой свадьбы в семье жила бабушка всех детей, мать Пелагеи Павловны – Елена Андреевна. Всего за 25 лет родилось 12 детей, из них 8, 6 мальчиков и 2 девочки, стали взрослыми и упоминаются ниже.

(Вспоминаю, что в детстве у кого-то из родственников видел большую групповую фотографию. Довольно большая группа мужчин, человек 40–50, на фоне церкви.

Судя по одежде и мундирам, в группе были и офицеры, и чиновники, и купцы, а также мещане, крестьяне и священнослужители разных рангов. Помню, что было сказано, – это выходцы из деревни Языково, половина из них Канунниковы, собраны по случаю какого-то юбилея престольного праздника деревенской церкви. Показывали и деда Федора Васильевича, и его отца Василия Павловича, который, как уже говорилось, был церковным старостой).

После Саратова некоторое время жили в Бугуруслане, а в основном в Бузулуке.

Каменный одноэтажный дом (6 окон на улицу) стоял на улице Набережная (позже – ул. Кутякова). Это был конец города. С другой стороны улицы был довольно крутой обрыв и далее широкий луг, метров 500, далее обрывистый берег реки Самары. Противоположный берег – песчаный пологий (пляж), и еще дальше лес, и горизонт закрывали горы (отроги Общего Сырта, входящего в систему Уральских гор).

Вид с улицы и из окон дома на улицу в сторону гор был чудесный. Слева в квартале начинался городской сад. Центральная его аллея выходила на угол улицы, пересекавшейся с Набережной.

С другого конца улицы в двух-трех кварталах на самом обрыве располагался женский монастырь. Специальной постройки из красного кирпича (церковь и несколько домов).

После гражданской войны монастырь был, конечно, закрыт, монашки разошлись кто куда, но некоторые остались в городе. В 1982, когда в ноябре я хоронил маму, в похоронах участвовали четыре монашки из тех, кто еще был в монастыре.