Муж мой объяснял это категорическое приказание и страх генерала Куропаткина интригами и завистью в его окружении. Оно боялось и не хотело побед отряда моего мужа. Вдруг еще какой подвиг, победа, а за ними – отличие, орден или какая-либо другая милость генералу Ренненкампфу. Мало кто думал о Родине, о ее славе. Мало кто любил Родину так, как генерал Ренненкампф. Вот был истинный патриот, а как любил войну! Он был рожден для войны, для побед. Теперь его нет в живых, получил в конце концов белый деревянный крест на свою мученическую могилу, умер, любя Россию. Он не хотел служить у большевиков, как ему предлагали. Многие из офицеров и генералов пошли к ним на службу, спасая свою жизнь, он же выбрал смерть.

Теперь все кончено – России нет. Пишу не для чего-либо, т. к. не перед кем выслуживаться и искать похвалы, славы или каких-либо преимуществ для себя. Я измучена. Годы и жизнь, полная горя и лишений, сделали свое дело – я быстрыми шагами иду к могиле. Пишу это тебе, дорогая дочь, чтобы ты знала правду – истину, чтобы глубоко любила и уважала своего погибшего отца, гордилась им. Много зла в мире, много врагов-завистников у генерала Ренненкампфа даже после смерти. История же, в конце концов, скажет свое слово истины, близок этот час. А врагов да простит Господь Бог, как я и как генерал Ренненкампф простил их перед своей смертью. О врагах можно сказать словами самого Христа, когда его – Бога распинали на кресте: «Прости им, Господи, ибо не знают, что творят».[56]

В Русско-японскую войну П. К. Ренненкампф получил чин генерал-лейтенанта в тот самый день, когда был ранен. Затем был награжден орденом Святого Станислава первой степени с мечами и Святой Анной тоже первой степени, но без мечей, хотя в приказе значилось «за боевые отличия в делах против японцев».[57]

В бытность командиром III армейского корпуса[58] генерал как-то сказал мне, что ему досталось от военного министра генерала Сухомлинова. Он просил не принимать этого близко к сердцу и добавил, что Сухомлинов – его личный враг с давних лет. Военный министр, по словам мужа, старался вредить ему всегда и во всем, даже если это было в ущерб делу.

Оказалось, что муж мой получил Анну без мечей, а в приказе говорилось, что он награждается за боевые действия. Он заметил, что не может принять и носить орден, полученный за боевые действия, но без мечей.[59] Сухомлинов придрался к этой фразе и сделал официальное замечание. В соответствующей бумаге было написано, что от царской награды нельзя отказываться. Вот как он повернул дело, чуть ли не революционером сделал. Мой муж не унялся и ответил, что не может принять орден, так как бедность не позволяет ему уплатить причитающуюся за него сумму. Его все-таки заставили принять награду и разрешили выплачивать за нее частями. Он принял ее без удовольствия, но частями выплачивал с удовольствием. Хоть на этом отвел сердце. Сухомлинов вечно делал неприятности. Хорошо, что эта история с орденом кончилась благополучно, и мой муж в конце концов посмеялся.

Ордена не приносили мужу ни радости, ни удовольствия. Его часто обходили или не вовремя награждали, или давали боевую награду, но без мечей. Другим таких неприятностей никогда не делали. Наверное, по этой причине он был равнодушен к орденам, т. к. такие награждения можно счесть обидой, издевательством или насмешкой.

Из всех своих орденов генерал ценил только орден Святого Георгия. С двумя Георгиевскими крестами он никогда не расставался, даже когда сидел при большевиках в Петропавловской крепости.[60] Приходя к нему на свидания, я всегда видела у него на шее и на груди эти любимые награды. Большевики хотя и запретили носить погоны, но эти два креста оставили.