Боюсь, что главной проблемой являлось нехватка денег для того, чтобы в течение недели кормить, поить и развлекать наших родственников. Даже с учётом того, что гости всегда приезжали с какой-то провизией местного казахстанского производства. Но, конечно, никто не голодал, всего всегда добывалось в разумной достаточности, и мои родители проявляли удивительное гостеприимство. Деньги, по всей вероятности, просто занимали, потому как в те годы таких слов как «сбережения», «накопления» и т. п. в нашем обиходе просто не существовало. Наш скудный семейный бюджет всегда окзывался натянут до предела, и, как удавалось моим родителям лавировать и быть тем не менее счастливыми, весёлыми и жизнерадостными, великая загадка. Видимо, довольствовались тем, что имели, и тем жили. Ведь новые потребности всегда приобретаются, навязываются или копируются, а если их нет, то и удовлетворять нечего. Вот так, наверное, и жили, а на самое необходимое денег хватало.

Помнится, что выражение «касса взаимопомощи» часто упоминалось в разговорах между нашими родителями. Касса взаимопомощи являлось своеобразным самодеятельным кредитным образованием, действующим на маминой работе в ГТС – городской телефонной станции. В советское время не существовало системы предоставления кредитов индивидуальным гражданам. Нельзя было просто пойти и занять денег в банке для покупки, скажем, нового дивана или шкафа. Когда поджимало, занимали у соседей или родственников, как правило, и, полагаю, водились и частные граждане-ростовщики, у которых занимали под проценты. Думаю, что к таким принадлежал мой ушлый дядя – адвокат Шайхулла-абый, муж старшей сестры моей мамы, о котором речь шла выше.

Схема работы кассы в ГТС была простой: каждый член вносил обязательную сумму как членский взнос (скажем, в 100 рублей), и собранные деньги, представим, от десяти членов составляли сумму, из которой можно было индивидуальным членам брать в долг. Естественно, долг нужно было обслуживать в течение какого-то периода, чтобы, выплатив, вновь открывалась возможность занимать. Беспроцентный заём, что и говорить, но кабала для семейного бюджета тем не менее. Запали в память разговоры того времени между родителями, когда мама говорила, что ещё в кассу надо столько-то отдать из зарплаты или что ещё столько-то осталось выплатить. Может быть, именно поэтому у меня органическая неприязнь к состоянию задолженности в любом её проявлении: я всегда пытался выплатить долг как можно скорее, каких бы неудобств это ни стоило.

По поводу занимания денег интересно вспомнить, что наша семья во дворе, в котором мы жили, считалась «богатой», потому что отец работал в банке. И к нам иногда заходили соседи «занять пятёрку или даже три рубля до получки». Трудно сказать, как родителди поступали в этих случаях. Помню, однако, один эпизод, когда отец как-то одолжил трёшку одному из соседей, известному своей слабостью к спиртному. На что мама заметила: «Нашёл, кому давать в долг!» И она оказалась права. Конечно, свои три рубля отец «так больше и не видел», как говорится, но всякий раз, когда кредитор и этот должник встречались во дворе или на улице, отцу всегда бросалась фраза: «Помню, помню, должен тебе трёшку, обязательно отдам со следующей получки». И этот обмен продолжался годами, пока долг не забывался.

Самым большим событием, которое всегда происходило во время приезда родственников издалека, являлось одно большое застолье, на которое собирали всех родственников. Готовились к этому несколько дней, и непременно приглашали Эбэбэ выполнять роль шеф-повара. Она приезжала накануне с ночёвкой, чтобы с раннего утра готовить суп (как правило, куриная лапша), делать бэлиши (татарские пироги с мясом и картошкой), эчпочмаки (треугольные пироги с мелко нарезанной бараниной, картошкой, нарезанной кубиками, в бульоне), сладкие пироги и прочие чудеса татарской кулинарии.