Вот насколько отличаются люди друг от друга своей натурой и характером: один ненавидит людей и получает удовольствие, заставляя страдать невинного человека, другой всеми силами борется против несправедливости. Анатолий Александрович потом ещё не раз выручал меня в трудных ситуациях.

Решение суда, к счастью, оказалось в мою пользу. Требования истца удовлетворены не были.

Расскажу ещё одну поучительную историю и на этом завершим курганскую эпопею.

Как-то из вышестоящей организации – облпотребсоюза – пришёл приказ: специалисты, имеющие среднее специальное образование, должны организовать курсы обучения для продавцов, не имеющих специального образования. В Усть-Уйском райпотребсоюзе тут же приступили к реализации этого мероприятия. К каждому специалисту со средним специальным образованием прикрепили по одному сельпо. За мной закрепили сельпо Матвеевское. И я, раздобыв где только мог, специальную литературу, и оживив в памяти полученные когда-то скудные знания, составил для предстоящего курса что-то вроде программы и приготовился исполнять эту весьма сложную для себя миссию.

Дело было зимой. В контору сельпо в селе Матвеевка, расположенном в 15–20 километрах от райцентра, из отдалённых деревень на лошадях съехались женщины-продавцы. Из Ново-Кочердыка прибыл и я – 17-летний паренёк.

Моё смущение и волнение трудно было передать словами. Ведь прошло всего три года, как я окончил семь классов татарской школы. Мой русский язык тогда, наверно, был не ахти какой. А слушатели-курсанты – русские женщины среднего и старшего возраста!

Но, как говорится, чему быть, того не миновать. Поднапрягши мозги, я что-то там рассказывал, поглядывая в книги. К счастью для меня, эти курсы (ликбез) продолжались не очень долго.

За период работы в Курганской области я преодолел немало сложностей. Всякое бывало: зимой и весной застревал в дороге, сидел в поле, мёрз в машине с товаром – тогда кабины ещё не обогревались, в них ветер гулял. Ладно ещё не пристрастился к спиртному: сфера торговли – особая, я – молодой да неопытный, а надёжных советчиков – родных и близких – рядом нет.

Проработав полтора года, я взял отпуск и вернулся в Казань. Так закончилась моя курганская эпопея. Обратно туда я уже не поехал. Полгода я проработал товароведом в Казанском пищеторге, и затем был призван на срочную военную службу.

В военном комиссариате, где проходил медицинскую комиссию, я, улучив удобный момент, спросил, куда меня отправят служить. Мне ответили: будешь кавалеристом. Я решил, что надо мной подшутили, но ошибся: оказывается, в горах Памира границу с Афганистаном охраняют конные пограничники. Вот туда я и попал.

Двенадцать дней мы добирались до киргизского города Ош в товарном вагоне. Спали на трёхэтажных нарах, питались сухим пайком. Мне достался второй этаж, чтобы лечь, надо было вползать в узкое расстояние между первым и третьим этажами. Сидеть, разумеется, было тем более невозможно, вдобавок сверху сыплется пыль, мусор, иногда и капало. В вагоне было неимоверно жарко, все в поту, а помыться возможности нет.

В городе Ош Киргизской республики, выгрузившись из поезда, мы пересели в машины. Нам выдали старые рваные тулупы и валенки. И это в августе месяце в Средней Азии! Но вскоре мы получили ответ на свой немой вопрос. Потому что нам предстояло ехать по знаменитой высокогорной трассе Ош – Хорог, которая временами взмывала на высоту до пяти километров, а на перевалах уже кое-где шёл снег.

Нас погрузили в грузовики, совершенно не приспособленные для сидения. Мы устроились на корточках, а сверху нас накрыли брезентом. Моя привычка вести себя чересчур культурно привела к тому, что в момент погрузки я не стал толкаться и суетиться, и в результате оказался в конце кузова. Я сидел скрючившись, ноги нещадно затекали и ныли, к тому же была ещё одна беда – выхлопные газы вызывали у меня нестерпимую тошноту. В таком состоянии мы пробыли двое с половиной суток, за которые, преодолев 838 километров, добрались до маленького городка Хорог.