В селе был небольшой пруд. Однажды мы хотели искупаться. Но берега были глинистые и грязные, а вода зеленая, покрытая гусиными и утиными перьями. И никто не решился искупаться.
И что, скажет досужий читатель, только вкусная еда, работа, футбол…И это тогда, когда целый месяц рядом были молодые парни и девушки??? Воспользуюсь фразой из известной рекламы и скажу: «Ну…это уже другая история».
Больше мне ездить в колхоз не довелось. На втором курсе нас в колхоз не посылали, а на третьем, четвертом и пятом курсах я возвращался из стройотрядов в середине сентября.
Впереди было ещё пять неизвестных лет обучения, новые незнакомые слова «семестр», «сессия», «коллоквиум» и много чего ещё…
Первый курс. Учеба.
День знаний, 1 сентября, в те годы не отмечали так, как сейчас. Да, первоклашки шли с цветами, выпускники школа, десятиклассники, шли гордые от того, что они теперь в школе самые старшие. А мы, студенты первого курса ОЭИС, по-моему, в этот день ехали в «колхоз».
И первый день занятий я не очень запомнил. Наверное, в этот день, как и всю первую неделю, были только лекции. И это было совсем новым для меня занятием. Главное, что я тогда думал, надо успеть записать за преподавателем как можно подробнее. И я старался все записать. Не отвлекаясь, подробно, понятно.
И на лекциях, вроде, все было понятно. А ещё в первые дни мы все активно посещали библиотеку и набирали кучу рекомендованной литературы. Помню, что несколько дней я приходил домой с тяжеленым портфелем, выкладывал кучу книжек и прятал их в шкаф.
На лекциях все было понятно, «домашних заданий» не задавали, поэтому правило «студент живет от сессии до сессии, а сессия всего два раза в год» я исполнял «строго». Экзамены в школе я тоже сдавал, всегда успешно…Если бы кто-то в свое время подсказал, что лекции надо не просто «прослушать», а потом не один раз ещё прочитать, понять, закрепить, запомнить…
Даже то, что и на практических занятиях по математике и начерталке (так мы называли «начертательную геометрию»), и на «лабораторках» по физике, и на семинарах по истории я отвечал, мягко говоря, не очень хорошо, меня нисколько не смущало. Я удивлялся. Как же так, вчера «просмотрел» методичку по «лабораторке», а сегодня ничего сказать не могу. Вроде все было понятно…
Это уже потом, и на старших курсах института, и когда начинал службу в армии, и когда учился в академии понял, что «повторение – мать учения». И не два и не три, а порой пять раз надо было прочитать и десять раз повторить, только тогда такой большой объем информации оставался в памяти надолго, а некоторые вещи навсегда.
После «колхоза» в учебной группе сложились некие «товарищества», многие из которых просуществовали до самого окончания института. Я подружился с Саней Белоусовым и Славиком Вырлан. Конечно, и Саня Дрыгайло, и Слава Сагайдак, И Володя Проценко, и Володя Олейник тоже были в «большом круге общения». Но Белоусов и Вырлан вместе со мной были в одной «бригаде» на «лабораторках» и многих практических занятиях. Ни разу они мне не высказали жесткое «фе» за плохую подготовку к занятиям.
Зная, что в школе я учился хорошо, думали, что взрослый, сам должен понимать… Нет, ни в коем случае я не осуждаю их за это. Они были одного со мной возраста, практически одинакового воспитания, одного образа мыслей…
Зато я не пропускал ни одного вечера отдыха. А вечера проводились в институте почти каждую неделю. И для меня было удивлением, почему они на вечера не ходят. Несколько раз перед вечером я заходил на квартиру, которую снимал Слава и Серго. Но они всегда отказывались, вечерами даже в хорошую погоду сидели домам, над книгами и конспектами.