В тот вечер, когда капитан Дж. должен был выполнить условия пари, полудюжина из нас заняли свои позиции на дороге на Серес – главной дороге, которая вела на британский участок фронта. По ней проезжали армейские грузовики, машины Красного Креста, походным маршем проходили войска, вереницы мулов, мчались связисты на мотоциклах и штабные автомобили. Втиснутым в этот военный трафик было движение гражданского населения. В основном это были македонские крестьяне, шедшие из одного населенного пункта в другой, но время от времени попадался и дюжий зажиточный крестьянин верхом на муле, за которым пешком шла его жена, в левой руке неся тяжелую поклажу, а в правой держа палку; ею она подгоняла мула, на котором ехал ее муж и господин. Еще проходили караваны ослов, принадлежавшие процветающим македонским торговцам или лавочникам. Маленькие шелудивые ослики везли огромные кувшины подсолнечного или оливкового масла, подвешенные у них по бокам, или ковровые мешки, набитые овощами. Некоторые из них везли герметично запечатанные жестянки с бензином, а в других таких жестянках с уже сорванными крышками была вода.

Мы пристально разглядывали всех, кто проходил мимо, выискивая среди них капитана Дж. Раз или два мы заподозрили иностранного офицера и даже греческого жандарма, но каждый раз мы ошибались.

Вскоре на дороге появился еще один такой караван. Владельцы этих ослов были известны своей жестокостью, и, когда этот караван проходил мимо нас, мы увидели, что хозяин погоняет бедных осликов длинной палкой с ржавым гвоздем на конце. Бока двух осликов сочились кровью. Проходя мимо нас, погонщик злобно ткнул одного из них, и один из нас с негодованием выхватил у него из руки эту палку и дал ему хороший пинок под зад.

Вскоре солнце село, и мы были абсолютно уверены, что по какой-то причине капитану Дж. не удалось пройти по дороге, и что мы отлично поужинаем за его счет.

Поздно вечером явился Дж., который был радостно встречен сообщением о том, что с него ужин. Он уверил нас, что мы ошиблись, и он прошел мимо нас. Мы потребовали, чтобы он это доказал.

– Я могу запросто доказать это, – сказал он, – потому что едва могу сидеть из-за того пинка, которым вы меня наградили, когда я подгонял Недди, проходя мимо вас.

Капитан Дж. был погонщиком того каравана ослов.

К сожалению, годом позже он погиб в одной из своих вылазок под тяжелой бомбежкой, устроенной болгарами, когда пытался проникнуть в расположение их войск.

С января до марта 1916 г. на фронте под Салониками практически не велись бои. Союзные войска готовились выдвинуться перед «птичьей клеткой» и занять долину Струмы, которую в то время патрулировала конная бригада Южного Мидленда, являвшаяся нашим авангардом.

При короле Константине греки все еще сохраняли благожелательный нейтралитет. Долина реки Струмы была формально греческой территорией, и в этом регионе были расположены пять греческих дивизий чисто с теоретической целью охраны греко-болгарской границы. Ситуация почти как с островами Гилберта.

Будучи официально приписанными к конной бригаде, но на самом деле действуя абсолютно независимо, я и лейтенант Л. перемещались по долине реки Струмы. У каждого из нас были конюх и денщик и один вьючный мул, на котором мы возили наши припасы, фураж и снаряжение. Мы ни разу не заснули на протяжении двух ночей подряд в одном и том же лагере, постоянно находились в движении, наблюдая за греками и местными селянами, и всегда были в курсе того, что происходит по ту сторону границы в Болгарии.

То время в марте и апреле, когда зацветали лесные и луговые цветы, миндаль и фруктовые деревья и эта долина превращалась в картинку из летнего сна, прошло и сменилось палящими лучами субтропического солнца к середине мая. Становилось все труднее совершать наше патрулирование, и мы начали отсылать донесения в штаб каждые три дня, а не ежедневно, как раньше.