После переправы через Березину адмирала обвинили в том, что он не преградил французам путь к отступлению. – Прим. ред.

«Хлеба, хлеба!..» (франц.) – Прим. ред.

Николай Николаевич Муравьев (1768—1840) – основатель Школы, восемь лет содержавший ее на свои средства. Среди выпускников заведения было почти два десятка декабристов. – Прим. ред.

Оригинал «Четырех евангелистов» был куплен у деда французским правительством и находится теперь в Лувре. «Слепой Товий» попал в Америку к какому-то богатому плантатору. – Здесь и далее, если не указано особо, примечания автора.

«Если вы хотите отвести меня в крепость, то вам придется тащить меня силою, так как добровольно я ни за что не пойду» – Здесь и далее, если не указано особо, перевод с французского. – Прим. ред.

«Я люблю, когда дети плачут, потому что их тогда уносят».

– Полковник, застегнитесь, пожалуйста.

– Верно, вы хотите, князь, чтобы я задохнулся.

«Приезжай немедленно, я погиб».

В то время носили шелковые чулки и подкладывали подушки, когда собственные икры были тонки.

На арест И.П.Липранди, который был вскоре выпущен.

«Оставьте меня в покое с вашими глупостями!»

Елизавета Ивановна Баскакова, единственная наследница своих родителей; она получила в приданое богатейшее село Белоомут Рязанской губернии; в имении было леса на два миллиона. Огарев отпустил на волю это село за 300 тысяч рублей серебром.

«Эти бедные маленькие ангелы». – Прим. ред.

Трехтомник воспоминаний Т.П.Пассек (1810—1883), тетки Герцена, выросшей с ним, пользовался большой популярностью, одно время был запрещен, но потом переиздан. – Прим. ред

– Если бы вы знали, как Наполеон иногда обращался со своими маршалами!

– Но, ваше высочество, я так же мало похож на маршала Франции, как вы на Наполеона.

«Сударыни, я под ружьем».

Благообразный, изысканный вид. – Прим. ред.

Анджело Брунетти по прозвищу Чичероваккио (1800—1849) – мелкий торговец, революционер, организатор «Народного клуба». – Прим. ред.

– Извините нас, сударыни, мы всё утро поджидали, чтобы вы удалились из дома, мы сделали всё возможное, чтобы избавить вас от этой неприятности, а вот вы возвратились.

– В качестве кого вы явились?

– По приказанию полицейского префекта, – отвечали они. – Мы явились произвести домашний обыск у господина Александра Герцена, русского гражданина; это вы, милостивый государь?

Все-таки. – Прим. ред.

– А, мой милый Тучков, не знаю уже, красными или белыми чернилами записано ваше имя в черной книге, но что оно записано в ней, это факт.

– Почему это? – спросил отец.

– Это верно, – сказал граф Киселев, – но я не знаю, как вам это объяснить; одним словом, от вас за версту пахнет баррикадами. Да, друг мой, не следовало оставаться в Париже во время июньских дней.

– Да ведь невозможно всё предвидеть, – возразил отец. – Когда началось восстание в предместье Сент-Антуан, было уже поздно оставлять Париж. Счастье еще, что нас не расстреляли как русских агентов. У нас у всех были обыски на дому, и если бы у нас нашли русское золото, то наше положение было бы весьма плохо, потому что в газетах беспрестанно писали о русских агентах, которые будто бы с помощью золота подстрекали рабочих к восстанию; счастливая случайность спасла нас. За час до прихода полиции Герцен взял всё наше золото, чтобы обменять его у Ротшильда, и оставил его у своей матери, жившей на другой улице: у нее не было обыска.

– Ах, как это всё странно, погибель с обеих сторон! – вскричал Киселев.

– О, здесь я еще не погиб.

К.Д. Кавелин вынужден был поставить на факультете вопрос о безнравственном поведении в семье профессора Н.И.Крылова (их жены были сестрами). Крылов обратился с жалобой к министру просвещения Уварову, представив скандал как кампанию либеральной профессуры. Кавелин и его коллеги вынуждены были уволиться. – Прим. ред.

Небольшой рояль (устар.). – Прим. ред.