Умственный потенциал новорожденного приспособлен исключительно для первичных инстинктов. Немедленное удовлетворение его потребностей, получение удовольствия, объясняется, согласно психоанализу, возбуждающими чувственность желаниями, а согласно современной психологии – инстинктом выживания. Принцип удовольствия очень скоро сталкивается с ограничениями окружающей среды, и немедленное удовлетворение потребностей грудничка становится не всегда возможным. Эта новая реальность заставляет младенца принять новый принцип психического функционирования: принцип действительности. Он должен привыкать к тому, что надо ждать кормление, надо ждать, когда мама возьмет на руки, надо привыкать к правилам домашнего распорядка…
По Фрейду, «переход от принципа удовольствия к принципу действительности составляет наиболее важный скачок в развитии эго». Во всяком случае, одно не заменяет другого. Удовольствие остается фундаментальной составляющей психики. Внедрение действительности позволяет индивидууму достичь здравого смысла: отличать правдивое от ложного, хорошее от плохого, полезное от опасного, необходимое от желаемого… Внедряя принцип действительности, индивидуум создает себе способы достичь удовольствия. Господство принципа удовольствия мешает возникновению желания. Ребенок, имеющий всё еще до того, как захочет, не чувствует ни желания, ни удовольствия. Неудовлетворенность, родительский авторитет учат ребенка находить источники удовлетворения в самом реальном мире.
Управлять авторитетом любя
Начиная с двух лет маленькому ребенку дают небольшие задания (помочь накрыть на стол, убрать со стола…), и он чувствует повышение своей роли в семье, получает от этого удовольствие и похвалу взрослых. Это кажется совсем просто и без опоры на авторитет, но на самом деле это гораздо сложнее. Когда ребенок делает что-то с удовольствием, это обогащает его психику. И это накапливается: чем больше ребенок чувствует свою значимость в том, что он делает, тем большее удовольствие он испытывает. Это позитивное укрепление поведения. Оно может быть очень сильным и позволит установить авторитет раньше и без насилия. Многие родители испытывают сомнение по поводу того, чтобы загружать ребенка домашней работой. Они считают, что хорошие родители сами должны делать все возможное для своего ребенка. Тем не менее ребенок, действующий самостоятельно, приобретает уверенность в себе, чувствует себя более сильным и компетентным и становится более независимым.
Мать – это нежность, отец – это авторитет, эта распространенная идея поддерживалась концепцией французского психиатра Лакана об «отцовских функциях»: отец должен вторгаться в тесное телесное взаимодействие матери и ребенка, и он является единственным носителем Закона. Психоанализ также питал эту концепцию, будь то Лакан или Дольто, определяя место, которое отводилось отцу в воспитании ребенка: роль цензора, ставящего ограничения и запреты (в том числе запрет на инцест).
Эта точка зрения соответствовала культурной реальности, сильно отличающейся от сегодняшней. Роль отца изменилась. Он хочет заниматься ребенком наряду с матерью, больше играть и общаться с ним. Нынешние отцы не очень-то стремятся приходить домой, чтобы сразу начинать возводить рамки и ограничения.
В настоящее время идея об устоявшемся распределении ролей стоит под вопросом. Напротив, именно мать чаще всего использует свой авторитет. С одной стороны, именно она первая ставит ребенка перед лицом неудовлетворенности, порожденной запретами: ждать кормление, ждать взятия на руки, ждать ласок и нежностей… С другой стороны, именно она проводит с ребенком больше всего времени. Лишь 2 % отцов пользуются своим правом на отцовский отпуск по уходу за ребенком. Фактически мать дает ребенку нежность и защиту одновременно, ставя ежедневные маленькие запреты: нельзя бросать предметы, нельзя высовываться из окна, нельзя разрисовывать стены и т. д.