– Сэр, мое мнение едино; мы вышли на одно из течений старых тайных сект. Даже по тем емким словам, что слышал от настоятеля, будто именно у них живет Большой Чемпион, можно утверждать, что монахи принадлежат к одному из ответвлений «Белого лотоса».

– Значит, там наверняка должен иметься исходный материал.

– Несомненно.

– Наверное, у вас имеются какие-нибудь решения относительно приобретения этого материала?

– Пока только воспитанник.

– А монахи?

– Обработке не подлежат. Босс недовольно поморщился.

– Неприятно сознавать, что в мире существуют группки, которые игнорируют твою просьбу. Монастырь богат?

– Не похоже.

– Странно. Динстон просится в Штаты.

– Это будет неожиданностью для китайцев. Вызовет подозрения.

– Пусть тогда поживет еще там. Вербованный надежды подает?

– Надо, чтобы он вжился. Но и монахи, и разведка всучили кабальные условия.

– Сэр Маккинрой, в нашем распоряжении имеется возможность развратить его. Наш образ жизни, деньги, женщины.. Неужели не очнется?

– Трудно сказать. Его глаза очень не те. Если бы он был моложе… Монахи правы: к этим годам человек сформирован внутренне. Подходить к нему можно только со стороны истины, добродетели – иначе не поймет. А если не поймет, то и убить может. В нем нет ограничительной черты. Как зверь! Закон для него ничто. Старейшины – все!

– Похоже. Те фотографии, что мы имеем, не дают повода для оптимизма. Посмотрим, что сможет сделать время. Полковник, о вас извещены в Белом доме. Очень возможно, что в недалеком будущем вас пригласят для конфиденциальной беседы. Со своей стороны отмечу, что вы должны быть прекрасно осведомлены обо всем регионе Юго-Восточной Азии со стороны крупнейших преступных формирований. Это интересует некоторые влиятельные особы. О'кей?

– О'кей. сэр.

Сутки спустя. Штат Делавэр.

Средневековый, с высокими башнями, французский замок-крепость в глубине густого ухоженного леса. Тишина. Покой.

Гостиная. Из темного дерева мебель и стены. Дорогое оружие. Портреты предков настоящего замка. Тусклые свечи. Лакеи в ливреях восемнадцатого века.

Кабинет. С высокими потолками, узкими окнами, строгой мебелью.

Господин, с довольными, но придирчивыми глазами на лоснящемся, упитанном лице.

Сейчас он строг.

– Сэр Маккинрой, оставим в стороне всю интересную шелуху с господами из ЦРУ, китайцами, монахами и самим воспитанником. Это все персонажи летящего момента. Мы не запрещаем вам импровизировать от скуки. Но нас прежде всего интересует дело. Как и вас, между прочим. Готовы вы что-либо положительное сказать?

Маккинрой сидел напротив и таким же настойчивым взглядом выдавал существо беседы.

– Если поднимать истину над поверхностью…

– Сэр Маккинрой, – хозяин по-отечески ласково наклонился к гостю, – мы с вами слишком крупные игроки, чтобы раздумывать, поднимать истину или нет. Для наций существуют склонения, отклонения и прочие литературные увертки. Учитесь в нашем кругу говорить только правду.

Вы должны в полной мере отдавать себе отчет, на какой высоте находитесь и чего должно стоить ваше каждое слово. И не только оное. Не приравнивайтесь к чиновникам государственных кухонь. Они пекутся о животе своем. Нашему кругу предстоит вершить нечто большее, чем массе.

Маккинрой галантно поклонился, продолжил:

– Суть та, что я еще не нахожусь даже на начальной линии искомого пути.

– Скверно. А полицейские источники?

– По ним не выйдешь на главарей. Тем более, что в Китае сейчас не та помпа.

– Не думаю. Сейчас там удобная обстановка для анархии и неразберихи. Неужели в таком омуте пусто?

– Может быть, что-то и есть, но на дне. Я до него даже мысленно еще не доспел. По-моему, стоит переместить взгляд на Сингапур, Гонконг, Филиппины, Индонезию. Там шансы весомее.