– Это ты правильно, – кивнул Карбуда, подтаскивая к себе котелок с кашей. – Топор мне и в следующей жизни пригодится, а для моих родичей он тяжеловат будет. Они из него наконечники для копий накуют.

– Что ты такое выпил? – поинтересовался Данут. – Вытяжку из мухоморов?

– Настой из пыльцы болотного лотоса.

Данут и про обычный-то лотос ничего не знал, а уж про болотный, тем более. Но на всякий уважительно покачал головой.

– Ты не вздумай пробовать! – сказал Курбада, отвлекаясь от каши.

– Не буду, – честно сказал Данут, пользуясь моментом, чтобы зачерпнуть ложку-другую пшенки.

Уже насытившийся Курбада, погладив себя по брюху, изрек:

– Такая настойка только на фроглингов действует. Фолки от нее в один миг мрут. Но и у нас очень много силы она отнимает. Меня даже как-то похоронили. Хорошо еще, что закопать глубоко поленились. Я, когда выкопался, очень сильно разозлился.

– А кто такие фроглинги?

– Слышал легенду? – спросил Карбуда. Не дожидаясь ответа, принялся рассказывать: – Мой дед, говорил, что когда Единый создал небо, землю, море и болото, он заселил их бездушными тварями: птицами, зверями, рыбами и лягушками. Но стало ему скучно – они только и умеют, что жрать да спариваться. И решил Единый создать существ, чтобы и думали, и говорили. Взял он немного манны – волшебной пыльцы, и скинул ее на землю. И те твари, которым досталась пыльца, стали людьми. Полевые мыши превратились в фолков, подземные – в гворнов, ну а лягушки – во фроглингов. Есть, наверное, люди-рыбы, только я их ни разу не видел.

– А тролли от кого произошли? Гоблины?

– Тролли? Хм. Может, от горных козлов. Здоровые, козой воняют. А гоблины, скорее всего, от хомяков. Такие же жадные и морды шерстяные.

Представив себе, что родоначальником тестя (или, кем ему приходится опекун жены?) был какой-то хомяк, набивавший защечные мешочки, Данут заржал.

– Ты чего? – насторожился Курбада.

– Да вот, – сказал Данут, вытирая нахлынувшие слезы, – прихожу я к господину Альц-Ром-Гейму, и говорю – вы, мол, сударь, от хомяка произошли!

Теперь уже ржали вместе. Наконец, успокоившись, Данут спросил:

– А кто же тогда создавал некромантов, да монстров разных?

– Известно кто, – буркнул Курбада. – Те, кто против Единого идет. Хотят они с ним в силе уравняться, да не выходит у них. Вон, на поляне, ты же сам видел. Этих монстров из летучих мышей сляпали.

– Летучие мыши? То-то я гляжу – морды знакомые.

– Морды… Хотел какой-то маг-идиот из летучих мышей монстров летающих сделать. Придумал заклинание, прочитал – вроде, все честь по чести. Вот только про крылья забыл! Пытался потом исправить, не получилось. Потому-то, не стоит магам с Единым тягаться, рылом не вышли.

Выйти в путь на следующий день не удалось. Курбада, пытавшийся встать на ноги, сумел лишь утвердится на коленях, а потом вздохнул, грустно покачал головой и лег обратно. Видимо, настой из болотного лотоса отнял у него слишком много сил. Весь день он пролежал у костра, отпаиваясь водой из реки, которую Данут таскал ему сразу в двух котелках. Парень предлагал вскипятить воду на костре, но фроглинг отказался, заявив, что худую воду он пить не станет, а эта сгодится не только ему, но и фолку.

Данут, хотя и был огорчен задержкой, не показывал вида, чтобы невзначай не обидеть проводника. Человек, то есть, фроглинг спас этой ночью ему жизнь. А один день они как-нибудь наверстают. Тем более, у него не было жестких сроков и определенного времени выхода к оркам.

Чтобы не терять время зря, Данут решил навести порядок в своих пожитках. Для начала, нужно собрать стрелы.