– Что ему от тебя нужно? – поинтересовался дядя, не одобрявший дружбы племянника с гномами.

– Ничего, – отозвался Данут. – Просто, мэтр пришел попрощаться. Да, он еще просил сообщить, что будет большой заказ на петрол.

– Вот как? – заинтересовался дядюшка. – А насколько большой?

– Точно не знаю, – пожал плечами Данут. – Но мэтр сказал, что половина гномов возвращается в Скаллен.

Вместо того, чтобы обрадоваться, дядюшка расстроился.

– Это что же получается, гномы уедут, а кто у меня петрол покупать станет? Так мне и разориться недолго.

Дануту было скучно. Плохо, когда работы много, но еще хуже, когда нечего делать. Два полубочонка петрола, выданные приказчику судостроителей, не в счет. В конторе – небольшой комнатушке с узкими застекленными оконцами, куда юноше разрешалось входить по причине его статуса, заседали дядя и братец. Судя по всему, родичи пытались подсчитать, сколько понадобится петрола, чтобы выполнить будущий заказ гномов. В его же разумении, смысла в этом не было – сколько петрола спросят, столько и продать. Но у дядюшки были свои соображения. Он уже успел нанять грузчиков в помощь племяннику, отправить людей на дальние склады. Упускать выгодный заказ было никак нельзя.

– Значит, так – записывай, – глубокомысленно изрекал дядя, – на один «тепловик» мы продаем сорок бочек в год. Так? Но это здесь, в Тангейне. Сколько тепловиков у гномов?

Казистер обратился к своим тетрадям, принявшись неспешно листать. Даже потряс ими, будто надеясь, что цифры спрятались где-то между страниц. Не найдя ничего, только пожал плечами.

– Где записи? – вытаращился дядя на пасынка. – Тебе еще в прошлом году было сказано – узнать обо всех водных и сухопутных тепловиках, все записать. Ну, что ты там возишься, давай, – требовательно протянул дядюшка руку.

– Не успел, – равнодушно пожал плечами Казистер. – У меня и так дел очень много. Вон сколько, – кивнул парень на окошечко, из которого были видны бесконечные стеллажи. – Каждый день учет надобно вести.

– Тебе что, сложно было? И всего-то сосчитать – сколько тепловиков, – начал перечислять глава Торгового дома, загибая пальцы. – Какие тепловики, сколько петрола уходит на сто стадий! Вот! – потряс он кулаком.

– Я… – начал спорить пасынок.

– Ты болван, каких свет не видывал, – презрительно усмехнулся глава Торгового дома. – Зачем я тебе в младшие приказчики взял? Чтобы ты точки ставил? Настоящий приказчик должен смекалку проявлять. А тебе, придурку, даже смекалки не надо – исполняй, что хозяин скажет, вот и все. Что, трудно было сходить к недомеркам, да посмотреть? Ну, в порт еще, народ расспросить? Знаешь, сколько на это место толковых парней просилось? – Повернувшись к племяннику, Милуд с горечью произнес: – Дражайшая супруга не хотела, чтобы ее первенец в подмастерьях ходил. Видите ли – несолидно. Мол, что люди скажут, если ее сыночек будет горшки ворочать? Дескать – Силуд собственного пасынка в грузчики отрядил, злодей этакий! А он, Ящер его возьми, только на собственную морду любуется. Ах ты, тварь ленивая…

Данут первый раз видел, чтобы дядюшка демонстрировал недовольство Казистером, да еще прилюдно. Но это было не все – с неожиданным проворством Силуд вскочил с места и принялся таскать пасынка за волосы, отвешивая звонкие затрещины. Устав, отшвырнул парня в угол. Тот, глотая слезы и сопли, проскулил:

– Я матушке пожалуюсь!

– Молчать идиот! – рявкнул дядюшка, замахиваясь, отчего пятнадцатилетний красавчик присел, закрывая голову руками. – Скажешь еще хоть слово, пойдешь улицу подметать, вместе с этой старой гусыней.