– Жорж, ты лучше всех! Ты – бог визажа! – закричали присутствующие.

Причем громче всех кричала Диана.  

– Какой потрясающий розовый цвет джинсов, –  добавила она, когда хор восхищения стих. – Только ты с твоим утончённым вкусом мог выбрать такой. 

– Фу, районный центр имени Надежды Бабкиной, –  скривился Жорж. – Розовый! Тьфу на тебя! Тьфу! Это цвет норвэжского лосося в период нэрэста! Оспидя, с какими ужасными людьми приходится иметь дело! –он положил голову на мощную грудь Стеллы и всплакнул.

– И не говори! – возмутилась Стелла.  – Обидеть стилиста легко!  Кстати, об обиде. Я вообще в шоке  со вчерашнего дня. Вечером пришла ко мне новая клиентка и заявила, что у меня парикмахерская. Парикмахерская!

– Боже мой! Дорогая моя, как ты это пережила? Вот тварь! Да как она посмела?  – Диана в ужасе закрыла руками лицо.

– А я ж о чем? – Стелла яростно сузила огромные,  тщательно накрашенные глаза.

– Я ей чуть не вырвала ее поганый рот! Назвать мой фэшн-бьюти-спа-стайл-визаж-шик- салон парикмахерской! – с этими словами Стелла схватила меня, резко развернула и бросила в кресло.

Я в ужасе закрыла глаза. Нет, они правы. Это не парикмахерская. Это испанская инквизиция!

Жорж накрыл мое лицо полотенцем и принялся  выщипывать брови. Больно-то как! Я ойкнула и взмолилась:

– Может не надо  так активно?

– Это надо было говорить господу богу, когда он тебя кроил из обрезков меня, уставший и с закрытыми глазами. А теперь поздно! Терпи, Даздраперма Ивановна! Зверев терпел и нам велел! Я из тебя человека сделаю. Чтоб мне всю жизнь одеваться в "З́аре"! – закричал Жорж.  – Тфу-тьфу-тьфу и  три  раза по дереву!  – он постучал по голове стоящей рядом с ним ассистентки, которая с благоговением  держала на вытянутых руках несессер с инструментами красоты.

Открыть  глаза я решилась только через два часа. Когда Стелла сдёрнула с меня  алую пелерину, закрывающую плечи,  и ликующе закричала:

– А теперь смотри! И целуй наши золотые ручки!

Я взглянула в зеркало и ахнула. На меня смотрела прехорошенькая, но совершенно чужая девушка с потрясающей светлой шевелюрой, которая, действительно, двигалась, стоило мне лишь слегка повернуть голову. Медово-золотистые  шелковые пряди спадали на  сияющее лицо с высокими, изогнутыми домиком бровями, из-под которых испуганно смотрели на свое отражение голубые, широко распахнутые глаза. Неужели это я? Руки сами потянулись ощупать эту красоту, чтобы убедиться, но  Жорж немедленно ударил меня  по рукам.

– Отвыкай от этой провинциальной манеры без конца мацать мордашку,  хуторянка с фермы имени Софии Ротару! – скривился он.

Стелла рассмеялась и обняла меня.

– Все будет хорошо, девочка! – прошептала она мне на ухо. – Меня тоже спасли несколько лет назад. Где бы я была, если бы не Матильда с ее командой? Мой муж до сих пор на задних лапках ходит и даже пукает в себя,  чтобы не мешать  дорогой супруге! Главное: верь в собственную неотразимость.

Неужели такая  блестящая, успешная и яркая женщина тоже столкнулась с изменой и скотским отношением к себе? Да что с ними не так, с мужиками? Что им нужно вообще?

Остаток дня мы с Дианой убили на подбор нарядов. Сначала она потащила меня в  свой бутик  в  самом центре Москвы, и вывалила на стойку с кассой немыслимую гору одежды.

– Как же хорошо, что у нас с тобой размер совпадает! – без умолку болтала она, швыряя на стойку юбки, платья,  костюмы и туфли.

У меня закружилась голова от брендов,  имен кутюрье и  немыслимых расцветок. А потом мы поехали ко мне и весь вечер Диана  комплектовала "луки" – как она называла сочетания разных  шмоток, создающих определенный стиль.