После сдачи отчетов по призовой торпедной стрельбе опять начались боевые будни. Б-49 вновь отрабатывала боевые задачи, обеспечивала боевую подготовку других кораблей и подводных лодок Северного флота. На одном из таких выходов в море корабль, выполнив все поставленные задачи, наконец-то получил приказ следовать в базу. Подводная лодка легла на курс домой. Короткие выходы всегда очень напряженные, экипаж практически постоянно находится на боевых постах, отдыхать некогда. Поэтому известие о том, что идем домой, моряки восприняли с удовольствием.

В 23:55, проведя инструктаж вахтенной смены в четвертом отсеке, лейтенант Цветков поднялся на мостик и принял вахту у своего подчиненного – командира торпедной группы лейтенанта Мирошкина. Лейтенанты были уже опытными вахтенными офицерами, поэтому командир доверял им управлять подводной лодкой самостоятельно. После доклада командиру о сдаче вахты Мирошкин пошел отдыхать, а Цветков с вахтенным сигнальщиком мичманом Главацким продолжили несение вахты. Когда до окончания вахты осталось менее часа, от радиста поступил доклад о том, что он принял сигнал бедствия от надводного корабля. Вахтенный офицер немедленно доложил об этом командиру, который приказал развернуть подводную лодку на аварийный корабль и увеличить ход до полного. Запросив курс на аварийный корабль и проконсультировавшись с вахтенным механиком, Цветков скомандовал рулевому на разворот подводной лодки и дал полный ход дизелями. Главный принцип моряков – «сам погибай, а товарища выручай» – был выполнен. «Сорок девятая» спешила на помощь аварийному кораблю.

Через некоторое время командир собрал офицеров, не стоящих на вахте, в кают-компании и объявил, что терпит бедствие малый противолодочный корабль (МПК) из 23-й дивизии кораблей охраны водного района, базировавшейся тоже в Полярном. Корабль обеспечивал ракетные стрельбы и оказался на линии стрельбы, а может быть, выпущенная крылатая ракета изменила курс и попала в рубку МПК. Имеются жертвы среди экипажа. Офицеры и мичмана дивизии жили в тех же домах, что и подводники, многие знали друг друга не только по службе, но и по совместно проводимым праздникам, отдыху, походам за грибами, на рыбалку и другим мероприятиям. Конечно, известие было печальным. Посовещавшись с офицерами подлодки, командир назначил аварийно-спасательную группу, куда вошли старший помощник командира капитан-лейтенант Н. А. Перехожук, корабельный врач старший лейтенант медицинской службы С. В. Мелихов, командир моторной группы старший лейтенант В. С. Слесарев, старшина команды трюмных мичман В. И. Добриневский и три матроса.

Офицеры зашумели, каждый хотел идти на аварийный корабль, но капитан 2-го ранга подытожил назначение АСГ и начал ставить ей задачу:

– После подхода к аварийному кораблю быстро переходите на него и приступаете к оказанию помощи. Швартовку будет обеспечивать командир носовой швартовой команды лейтенант Цветков. Концы на МПК подадим только носовые, корму будем поддерживать моторами. У кнехтов на швартовых концах стоять наготове, по команде немедленно их отдать. Для страховки возьмите с собой топор поострей. Если вдруг МПК будет тонуть – рубите швартовы.

Дав еще несколько указаний, командир обратился к старшему помощнику:

– Николай Андреевич, если концы на МПК принять будет некому, пошли из аварийной партии кого-нибудь, только заранее назначь, чтобы не было неразберихи.

Старпом привычно ответил «Есть» и попросил разрешения собрать аварийную группу для инструктажа. Получив от командира добро, старший помощник собрал в четвертом отсеке аварийную партию и распределил обязанности между моряками. Лейтенанту Цветкову было поручено обеспечить переход группы на МПК и быть готовым к приему пострадавших, а может быть, и всего экипажа, если будет угроза его гибели. Оставалось только ждать подхода к аварийному кораблю, огни которого уже можно было видеть без бинокля. Рядом находились еще какие-то корабли. Когда до места аварии оставалось не более двух миль, радисты получили с берегового командного пункта радио с приказом следовать в базу.