Катя вздохнула.

– Я знаю, дискуссировать с тобой бесполезно, ты всегда победишь в споре. В студенческие годы меня это твое качество восхищало. Но тогда я не могла предположить, что когда ты выйдешь на самостоятельный путь, эта твоя способность будет приносить тебе одни неприятности. А заодно и мне, коль я связала свою жизнь с твоей. Как бы нам разрубить этот гордиев узел?

Батурин какое-то время молчал. Все же Катя, если и не поставила вопрос ребром, то ясно намекнула ему, что это может случиться в любой момент.

– Не спрашивай меня об этом хотя бы некоторое время, я все равно не смогу на него ответить, – произнес он.

– А потом?

– Меня не оставляет ощущение, что что-то должно произойти. Моя книга не может оставить всех равнодушной. Возможно, до тех, кто должны ее прочитать, она еще не дошла.

– Возможно это и так, ну а если все же никогда не дойдет?

– Прошу тебя, подожди совсем немного, а там поступай так, как сочтешь нужным.

– Хорошо, милый, давай подождем этого дня вместе, – ответила Катя.

Батурин возвращался с очередного задания. На этот раз заказчику, кроме документов пришлось везти посылку килограммов в пять. От метро идти было далеко, и пока он тащился по жаре, то к концу пути силы почти целиком покинули его. Поэтому сейчас он с трудом передвигал ноги, хотелось ужасно сесть и пить, но он находился в промзоне, где не было ни скамеек, ни киосков с водой. А до станции метрополитена, где начиналась цивилизация, оставалось никак не меньше двадцати минут ходьбы.

Батурин думал о том, что как только доберется до офиса, тут же подаст заявление об увольнении. Но он понимал, что это всего лишь мечты, ничего подобного не сделает, иначе их семья останется без денег. Поэтому придется терпеть эту муку.

Зазвонил телефон. Батурин сморщился, он почти не сомневался, что звонят из офиса с приказом отправиться по очередному адресу. На миг им овладело искушение не отвечать на звонок; мало ли причин, например, села зарядка аппарата или он где-нибудь оставил его. Но нет, не стоит нарываться на неприятности, к нему и без того там относятся без большого благожелательства. Чувствуют в нем чужака.

Батурин достал телефон, посмотрел на номер – он был незнаком. Значит, не по работе, уже хорошо.

– Я говорю с Вадимом Владиславовичем Батуриным? – раздался молодой приятный женский голос.

– Да, это я, – произнес он.

– Пожалуйста, не отключайте телефон, сейчас с вами будет говорить Шувалов Андрей Павлович.

– Повторите еще раз, кто будет говорить? – не понял Батурин.

В красивом женском голосе появились нотки удивления.

– Шувалов Андрей Павлович, – повторила она. – Вы не знаете этого человека?

– Шувалова Андрея Павловича знают все. Вы говорите именно о нем?

– Да, о нем. И он желает с вами переговорить. Я соединяю?

– Соединяйте.

Батурин вдруг почувствовал, что у него учащенно колотится сердце, и слегка дрожат руки и губы. Он испугался, что по этой причине не сумеет членораздельно разговаривать со своим собеседником.

Красивый женский голос сменился на старческий и скрипучий.

– Добрый день, Вадим Владиславович!

– Здравствуйте, Андрей Павлович!

– У меня есть к вам серьезный разговор. Вы не возражаете?

– Разумеется, нет.

– Прекрасно. Хотите приехать ко мне прямо сейчас.

Батурин спешно взглянул на часы. До конца рабочего дня оставался еще час, но ему было уже все равно.

– С удовольствием приеду. Только не знаю, куда.

– А вам и не надо знать, – вдруг довольно резко прозвучал голос Шувалова. – Скажите мой секретарше, где вы сейчас находитесь. К вам тот час выедет автомобиль.

– Хорошо.

Старческий скрипучий голос в очередной раз сменился на молодой и красивый.