Эдик опять представил Вику полураздетой. Джинсы она немного спустила, маечку опустила, чтобы была видна ее грудь и набухший сосочек. Вот это да, познакомиться с девушкой, которую видишь в любом виде, и желаешь ее обнять, целовать, раздеть, укрыть собой.

Так, а это уже новое. Это что у него уже появляется желание ее всю познать. Интересно, как это произойдет у них? Скорее всего, я у ней не первый. Может, это и к лучшему. Там возникают какие-то сложности, пока не вникал, какие именно. И чего они все побыстрее хотят потерять свою девственность? Может у них возникает любопытство, как это будет, а может просто побыстрее стать взрослой?

Эскиз 14. Картина маслом.

Эдик спустился на таком, уже знакомом ему, лифте, и вышел на улицу. Там уже была метель. Эдик подумал:

– Может, это А-а-а узнала о его похождениях к Вике? Ей это не понравилось, и она запустила эту метель, как тогда снежком на аллее парка. Все-же девушки – существа загадочные, непредсказуемые, но какие-то притягивающие к себе своей какой-то нереальностью в действиях и желаниях.

Ну, прямо уж, что-то он замечтался в иллюзиях. Наоборот, они достаточно хорошо все просчитывают свои действия, но только заворачивают это в красивые оберточки, которые надо долго и тщательно разворачивать, чтобы получить долгожданную сладкую конфетку.

Эдик даже не заметил, как оказался около «Центрального дома художников». Он прочитал на афишах, что новые вернисажи приглашают посетителей. Какая-то сила потянула его взять билет, и войти в фойе. Он сдал свою теплую куртку в гардероб, и поднялся на второй этаж.

Первый небольшой зал его встретил теплыми красками картин каких-то ярких цветов, натюрмортами с бокалами вина и солнечными фруктами, разложенные на столиках, обрамленных красивой материей в загадочных тонах.

Эдик увлекся картинами. Так редко сейчас со своими сверстниками он может говорить о чем-то отвлеченном от обыденности. Только об новых играх на компьютере, кто на какой уровень вышел в той или иной игре, и как можно объединиться друг с другом, чтобы играть в общую игру, что объединяет не самих людей, а только их навыки правильно нажимать кнопки.

Вот было бы интересно здесь побродить по этим залам с Викой. Она бы много рассказала ему о живописи и художниках. Она все больше нравится ему, и как человек, и как желанная ласковая девушка. Эдик опять почувствовал теплоту, разлившуюся по всему телу. Ему вдруг захотелось ее увидеть здесь, и он представил, как они, держась за руки, рассматривают эти картины, которыми сейчас Эдик любуется в одиночестве. Он обязательно предложит ей пойти на вернисажи. Может даже сегодня позвонит, и скажет это.

Эдик перешел в другой зал. Он тоже был небольшой. Здесь висели совсем другие картины. Это были короли и королевы, шуты и скоморохи, какие-то нереальные архитектурные сооружения, и рядом с ними люди, одетые в одежды разных времен и народов. Какой-то свой романтический мир художника, который не закрыт рамками конкретного восприятия мира.

И тут Эдик заметил, что все короли и королевы нарисованы так близко к верхней части картины, что их головы как-бы обрезаются, и не видны их прически и короны. Как будто художнику не хватило места их дорисовать. А может они просто соединены с небесной пустотой, что не видна на этих картинах, но незримо присутствует в их жизни. Эдик про себя отметил, что какая-то своя глубокая философия заложена в этих фигурах, которые не участвуют в этой обыденной жизни.

Следующий зал был совсем маленький, и на его стенах Эдик увидел совсем необычные картины. Их даже нельзя было назвать картинами, хотя они нарисованы на холстах и яркими красками. Картины представляли собой отдельные цветные элементы, соединенные между собой в единое поле холста. Их цвета и форма были произвольные, и не составляли каких-то знакомых фигур. Они скорее предназначались для украшения какого-нибудь интерьера, где ни будь в офисе.