В самой Японии, на родине этих «шедевров», очень высокий уровень самоубийств. Ежегодно счеты с жизнью сводят более 30 000 мужчин и женщин, суицид стал в Японии серьезной проблемой государственного масштаба: на деле это основная причина смерти женщин в возрасте от 15 до 34 лет и мужчин в возрасте от 20 до 44 лет. Связано ли это с тем, что увлечение аниме там поголовное? Напрямую, наверное, нет, но то, что постоянный просмотр аниме только способствует такой статистике, это совершенно точно.

Мрачные локации, депрессивная музыка, море крови и убийств – всего этого более чем достаточно в современном аниме. Все вместе это образует депрессивно-суицидальный контент. Он создает деструктивный фон, оказывающий пролонгированное воздействие на психику. Когда ребенок постоянно видит кровавые убийства, отношение к смерти сильно меняется. Этот эффект активно использовали кураторы групп смерти, они регулярно давали потенциальной жертве задания посмотреть жестокие видео и картинки.

Не секрет, что кураторы групп смерти часто сами искали своих жертв и выбирали именно «подготовленных». Перед тем как попасть в эти группы, все жертвы изначально смотрели и репостили именно такой депрессивно-суицидальный контент. Он не всегда имел прямое отношение к аниме, но стиль был всегда тот же.

У участников данных сообществ есть некоторые схожие черты: рисунки китов на страничках, а также изображение картинок в стиле аниме.

16-летняя девочка из дальневосточного Уссурийска в ноябре 2015 года положила голову на рельсы. Перед этим она выложила свое фото в социальной сети с надписью «Ня. пока». Девочка получила настоящую славу. В группах смерти ее поступок возвели в культ, стали воспринимать как образец смелости и решительности. При этом нигде не говорилось, что на самом деле «НЯ!» несет смысловую нагрузку, у русских анимешников это и приветствие, и согласие, и радость. Это символ принадлежности к культуре аниме. Так же как, например, черная одежда у готов, челка эмо.

13-летняя школьница увлекалась аниме, впала в депрессию и скончалась от сердечного приступа на уроке географии. На ее странице была такая запись: «Странная апатия… ничего не хочу… ничего не могу… словно высосали всю жизнь… люблю аниме… помешана на нем… демо… ваташи ва… я не хочу его смотреть… люди… пожалуйста… кто знает, как от этого уйти? от этой апатии… от безразличия ко всему…» «Весь дневник девочки просто пронизан депрессивным настроением, – говорят изумленные учителя. – Мы были в шоке, прочитав эти строки… Женечка же была очень жизнерадостным ребенком, пока не увлеклась этими анимациями!»

19-летний петербуржец Павел Масцевой сделал бомбу мощностью около 400 граммов в тротиловом эквиваленте, ушел в лес и взорвал себя. В записке нарисовал несколько иероглифов и перечеркнутые цифры с 11 до 1. Причину самоубийства не указал. Он учил японский язык для того, чтобы смотреть аниме в оригинале. Собрал огромную коллекцию аниме-мультиков. Самым любимым у Павла был «Сейлор-мун», это сериал о девочках в матросках, наделенных особыми силами и легко расстающимися с жизнью.

В России и так самый высокий в Европе уровень самоубийств среди подростков – 1500 случаев в год, и при этом подобный аниме-контент до сих пор никак не ограничен.

Какое бы вы аниме ни включили, сколько бы ни пересмотрели жанров, сюжетов, интриг, не найдете ни одной картины (Хаяо Миядзаки не считается, у него есть иные герои, призывающие к далеко не добрым поступкам), где у героев были бы нормальные, здоровые, живые родители, которые бы помогали персонажам, а не губили их. В большинстве случаев они там вообще отсутствуют, что, возможно, даже к лучшему, так как если родители главного героя все же появляются в кадре или в сюжете, то все, что они делают, – это пьют, издеваются над его психикой и ведут себя аморально, даже хуже, чем главные антигерои. Еще момент, в котором все любители аниме, думаю, со мной согласятся: практически каждый аниме-сериал – это мир умных подростков, которые все знают и понимают, и глупых взрослых, которые не знают и не понимают ничего.