Я не изменю своего решения.

Я не буду с ним.

Никогда.

Серёжа продолжал говорить по телефону. Я почти не слышала слов – только глухой фон его голоса, растворяющийся в бесконечном шуме моих собственных мыслей. Я копалась в себе, зарываясь всё глубже, будто сама себе выкапывала яму.

Я даже не понимала, что там у него случилось и с кем он говорит. Это было так… неважно.

Я могла думать только об одном: о том, как его рука всё ещё держит мою. Как он мягко поглаживает большим пальцем мою ладонь, иногда чуть крепче сжимая пальцы – словно боится, что я выскользну.

Мне хотелось отдёрнуть руку. Уйти. Исчезнуть.

Мне было так обидно. За себя. За то, как он поступает. За то, что даже сейчас он выбрал кого-то другого – того, кто далеко, на другом конце провода.

А не меня. Ту, кто здесь. Кто рядом.

Если бы я была важна ему хоть немного, он бы просто положил трубку. В конце концов, разве девушка, которая тебе нравится, не важнее пустых разговоров?

Но он уже двадцать минут говорит с другом.

О чём я вообще думаю? Почему я всё ещё держу его за руку? Почему не убежала?

Когда мы подошли к моему дому, я остановилась, встала перед ним, заглянула в глаза.

Он смотрел на меня. Но не прекращал разговора.

Я ждала. Несколько секунд. Потом ещё.

Но так и не дождалась.

Рывком выдернула руку и развернулась, направляясь к подъезду.

– Ага, я понял, давай. Вечером спишемся, – вдруг резко сказал он в трубку и догнал меня. Снова схватил за руку.

– Не хочешь со мной разговаривать – не надо! – я дёрнула руку, но он её удержал.

– Оль… – он неожиданно притянул меня к себе, обнял со спины.

Я замерла.

Серёжа взял мои ладони, вновь переплетая пальцы, и обхватил меня.

Тёплое дыхание на щеке.

– Извини, – тихо сказал он.

Кожей я чувствовала, как он выдыхает, чуть сильнее сжимая мои руки.

– Друг звонил из Воронежа, – пояснил он. – Там такие новости… пришлось уделить ему две минуты.

– Двадцать две… – тихо поправила я.

Он усмехнулся, но не отпустил.

Мурашки пробежали по спине.

– Простишь меня?

– Не-а…

Он заулыбался.

И прежде чем я успела что-то добавить, его губы коснулись моей шеи.

По телу пробежал электрический разряд.

Я вздрогнула.

Он медленно отстранился, и я повернулась к нему. Он снова взял меня за руки.

– Ладно… Я пойду. Надо срочно решить одно дело, – он загадочно улыбнулся мне. – До завтра?

Серёжа чуть крепче сжал мои пальцы, будто не хотел отпускать.

И, несмотря ни на что, я тоже улыбнулась – неуверенно, но искренне.

– До завтра, – прошептала я, и он отпустил мою руку.

Я стояла и смотрела ему вслед, всё ещё глупо улыбаясь, словно не могла иначе.

Ведь сегодня был день, когда я впервые поцеловалась.

27 сентября.

На следующий день, в пятницу, по дороге в школу я чувствовала, как внутри всё сжимается от волнения, будто сердце стучало не в груди, а где-то в горле.

Скоро увижу Серёжу. От этой мысли по телу пробегала приятная дрожь. Хотелось снова ощутить его прикосновения, поймать его взгляд, почувствовать тепло его губ.

Но вместе с этим в голову лезли тревожные мысли.

Ксюша… Катя…

Как они отреагируют?

Сможет ли Ксюша простить мне такой предательский поступок? Или это конец нашей дружбы? Если она отвернётся… смогу ли я отступить? Смогу ли ради неё отказаться от того, что заставляет сердце биться быстрее?

Как же всё сложно…

Пожалуйста, пусть она поймёт меня… Пусть мы помиримся.

Я вошла в класс и сразу же начала искать глазами Серёжу.

Но его не было.

Опаздывает? Или прогуливает?

Когда учитель в начале урока спрашивает о тех, кто отсутствует, его имя прозвучало среди троих.

– А где он?

В классе повисла пауза.

Никто не знал.

Даже Катя Виноградова.