По секрету поделилась с Лерой, что у них с Давидом Марковым – так звали нового знакомого – происходило нечто большее и грешное, чем невинные встречи.

Мужчина работал руководителем небольшого отдела в одном из министерств, часто ездил в командировки по стране и за границу.

Таня описывала его как харизматичного и коммуникабельного человека. Похвасталась, что в друзьях у него числились довольно известные личности, а также их ещё пока безызвестные отпрыски.

Лера втайне завидовала лёгкости и наплевательству, с которой опытная подруга относилась к отношениям полов и подобным связям.

Лично она до сих пор шарахалась от парней и не разрешала прикасаться к себе. Не было не только интимной близости, но и, можно сказать, оставалась нецелованной. Пара скромных поцелуйчиков в щёчку и уголок рта в зачёт не шли.

Ещё больше удивляло, что ко всему, у Татьяны даже будто бы был официальный жених.

По крайней мере, так она говорила. И которого Светлова ни разу не видела – он жил в том городе, откуда приехала подруга.

Приятельница время от времени каталась в отчие места и встречалась с молодым человеком. Летом следующего года они планировали зарегистрироваться.

Лера с широко распахнутыми глазами слушала откровения подруги, поражалась и стыдливо отмечала, насколько лично она отстала от современности. Делала сногсшибательные открытия и невероятные выводы о многогранных вариантах любви.

Искренне восхищалась жизнелюбивой Мишкиной.

Даже безуспешно пробовала копировать манеры, интонацию, поведение. Хотелось стать такой же лёгкой и смелой. Изжить из себя ограниченную, забитую провинциалку.

А бывалая, но нежная и доброжелательная Таня поражалась её трусливому поведению. И считала, наверное, справедливо, что пробел в опыте у неискушённой, но отчаянно весёлой и хорошенькой Лерки смешон и его надо срочно исправить.

Неприлично в двадцатилетнем возрасте быть настолько невинной.

С тем взрослым мужчиной они встречались, но как-то очень пассивно. Марков время от времени приглашал на малозначительные мероприятия, они проводили время в многолюдных компаниях и разбегались.

Однажды Мишкина категорично заявила:

– Я говорила про тебя Давиду, он очень хочет посмотреть на тебя.

– Посмотреть на меня? Почему? – хмыкнув, удивилась Лера.

– Я рассказала, какая ты классная, зажигательная, и… и о том, что до сих пор не была в серьёзных отношениях! Марков съязвил, мол: «Врёшь, что симпатичная. Страшненькая девочка, должно быть. Интересно бы взглянуть на диковинку». Если без шуток, сказал, у него есть юные неженатые друзья, с которыми может познакомить. Пойдёшь с нами в следующий раз?

Конечно Лера согласилась. Интересно пообщаться с новыми парнями и необычными людьми. Заодно взглянуть, в какого же немолодого бабника умудрилась влюбиться подруга. А то, что он – бабник, не вызывало сомнений.

Жаль, поклонник Тани такой старый – тридцать семь лет! Почти в два раза старше их. Присутствие взрослого человека будет немного сковывать.

Но это её не касалось. Он приятель Мишкиной, она пусть и разговаривает со своим другом.

Слегка беспокоило, что в любом случае придётся контактировать какое-то время. Хотя Таня клялась – Давид Марков не зануда и лёгкий в общении человек, но всё равно бывало неуютно расслабляться одновременно со взрослыми.

Надеялась, что беседа ограничится несколькими минутами при знакомстве. Скорей всего, достаточно стандартно перекинуться десятком общепринятых вежливых фраз.

О чём можно разговаривать с посторонним зрелым мужчиной?

Девушка пребывала в том полудетском, переходном периоде, когда все существа старше тридцати, видятся людьми иного поколения: далёкими, непонятными, скучными.