— Обязательно сделаю это при нашей встрече. Скажу, что это вы меня об этом попросили.

— Нет. Не надо. Я сама скажу ему. Как-нибудь. Если вдруг встретимся. Где-нибудь.

— Ну хорошо, — улыбнулся доктор, — а теперь прошу простить, но ко мне скоро придут за микстурой. Мне нужно заняться ее приготовлением.

Энни забрала бутылочку с настойкой и пузырек с сахаром, поблагодарила доктора за чай и распрощалась с ним. Когда она шла по выложенной камнем дорожке к калитке, ей показалось, что кто-то смотрит ей вслед. Она оглянулась, но никого не увидела. Лишь в окне слегка качнулась занавеска.

10. Глава 10

Дома Эниану ждало потрясение. Отец сообщил, что в субботу будет проходить прощание с телом герцогини Уэйн и Эниане нужно подготовить траурное платье для участия в церемонии. Вопрос о том, что Энни может остаться, обсуждению не подлежал: ее отсутствие может быть расценено как неуважение, а герцог — слишком значимый сосед, чтобы портить с ним отношения.

Получалось все как нельзя хуже. Отец обязательно подойдет к герцогу Уэйну выразить соболезнования. Герцог Уэйн несомненно будет подавлен, но не настолько, чтобы не заметить, что под руку со старым графом стоит дочь якобы кухарки.

И к сожалению, он не настолько глуп, чтобы не понять, что она его обманывала. Простолюдинка Грета могла и солгать. Но для графини Энианы де Рени ложь — непозволительное дело. Конечно, церковь — не самое подходящее место для выяснения мотивов поступков Энианы. Но кто мешает отцу устроить ей разнос по приезде домой. И кто сказал, что отношение герцога Уэйна к графу де Рени станет теплее после того, как станет ясно, что дочь графа невоспитанная лгунья.

Делать было нечего — нужно было решать возникшую проблему. Единственным человеком, который мог подсказать Энни, как поступить, был Жан. Уж у него голова варит.

Энни влетела к нему как вихрь и уселась на кровать. Жан дремал, но от хлопка двери сразу проснулся, и теперь, потирая глаза, устраивался поудобнее на подушках:

— Что-то случилось?

— Случилось. В субботу мы с папой едем на похороны жены герцога Уэйна.

— И что?

— Неужели ты не понимаешь? Герцог узнает меня! Поймет, что я никакая не Грета!

— И что?

— Да что ты заладил «и что? и что?» Он будет думать, что я лгунья!

— Но ведь это правда, ты лгунья, — пожал плечами Жан. — И вообще почему тебя так заботит, что о тебе подумает какой-то герцог? Ты вон тоже о нем думаешь, что он жен своих в саду прикапывает. И что, герцогу от этого хуже живется?

— Не хуже. Просто у герцога нет папы, который будет неделю читать ему нотации, о том, что он позорит семью.

— Так вот в чем дело. Ты просто боишься, что граф де Рени тебя отругает. Трусиха!

— Я не трусиха. Я просто не хочу его расстраивать.

— Энни, всегда можно объяснить, почему ты поступила так, а не иначе. Если ты скажешь, что представилась герцогу чужим именем потому, что не хотела портить репутацию семьи, граф де Рени поймет.

— И спросит, что это за такие обстоятельства знакомства были, за которые мне стыдно? И мне придется рассказать о том, как я пробралась в чужой замок, и о том, что со мной хотели сделать те бандиты. Плохо получается, Жан, плохо.

— А ты можешь просто не пойти? Сказаться больной к примеру.

— Не получится. Отец сказал, что мое присутствие там необходимо.

— Ну хочешь я тебе ногу сломаю. Не потащит же он тебя на себе.

— Ну спасибо, Жан.

— Я хотя бы хоть что-то смог предложить. Ты и до этого не додумалась.

— Пойду совещаться с Каргой, — надув губы, Энни поднялась с кровати. — От нее и то проку больше, чем от тебя.

— Удачи, — Жан помахал ей рукой и отвернулся к стене в надежде, что получится уснуть.