Они дружно заржали

– Хорошо сказал!– изрек волосатый. Может, по пиву? Посидим, выпьем по кружечке…

Мне сразу вспомнился эпизод из «Масяни», когда они тоже решили выпить в Мани-Хани по кружечке… А впрочем, почему нету? У меня же выходные. Гуляй, рванина! Я давно уже не уходил в ночные загулы, и теперь всё, вроде, располагало к злоупотреблению.

– А пойдемте,– сказал я , улыбнувшись. И настроение моё улучшилось..

***

Надо сказать, что прям как у Масяни у меня не вышло, но очень сильно напоминало. Вообще, я привык считать плохим знаком, когда сначала видишь чьи-то лица а потом кадр меняется на наволочку или одеяло, и уже утро. Сегодня, впрочем, это были сиськи. А чьи – я как-то не помнил. Помнил, что ещё с кем-то познакомились, очень смутно, а дальше – не помню вообще ничего. И сейчас, похоже, мне предстояло "озарение". Я медленно отодвинулся от обладательницы буферов , похоже служивших мне вместо подушки этой ночью и бросил взгляд уже на всю их обладательницу целиком. Вообще, страшная женщина – это когда ты, просыпаясь, застаёшь ее спящей у себя на руке и отгрызаешь руку, чтобы ее не разбудить и свалить по-тихому. Как раз про такие случаи было сказано. Нет, для тех, кто любит «пышек», может «самое оно», но я к их разряду себя не отношу, да и тем хуже для меня на сегодня. Лет 35 на вид, килограмм 100 на вес. Флешбэком отдалось в голове, что я поднимал ее на руки и называл «пушинкой». Ещё бы Дюймовочкой назвал, оригинал. Волосы светлые, подбородка насчитал аж три и даже какая-то растительность угадывалась на этих подбородках. Она мирно похрапывала, будя целую адскую карусель в моей черепной коробке. Я потихоньку высвободил из-под неё затекшую руку и на цыпочках пошел по комнате в поисках одежды. Одежда же была в таких местах, что будь тут ещё и кровь, я бы подумал, что меня разорвало изнутри. Выудив трусы из чего-то, напоминающего раковину, я мысленно обрадовался, что никому не пришло в голову помыть посуду и двинулся дальше по незнакомой местности. Подобных картин страсти, в целом по квартире не наблюдалось и вроде – как все еще спали. Теперь основной задачей было выскользнуть отсюда незаметно и забыть как страшный сон всё это приключение. Организм перешел в режим выживания, голова начинала работать четче, но я знал, что абстиненция, пока что забиваемая внутрь адреналином, уже ехидно щерится и нетерпеливо ждет своего выхода.

Когда я натягивал джинсы, ремень предательски позвякивал, но в остальном я был почти бесшумен. А может быть, все просто были в конкретной алкогольной коме, и я мог изображать не «стелс,» а слона в посудной лавке, но проверять теорию не хотелось, да и незачем было. Я шмыгнул за входную дверь, которая, по счастью, закрывалась автоматически, и оказался в полутемном парадном. Пахло крысами и прочими прелестями старых подвалов, я поспешил на свет дневной. Конечно, тот свинцово – хмурый полумрак, который царил на улице, считаться светом может с натяжкой, но в Питере это преобладающее состояние погоды. В сочетании с похмельем, эта серость являла собой все свои 50 оттенков, но чего-то было радостно. Наверное, так себя чувствовал Эдмон Дантес, гребя вдаль от замка Иф.

Выйдя из двора, я обнаружил, что нахожусь где-то на Петроградке, от Камчатки в паре кварталов, чего и следовало ожидать. Я достал телефон из кармана. Он известил меня о том, что время 16:27 и зарядки в нём почти половина. Я воткнул наушники в череп и зашагал к метро.

«Иванов на остановке

в ожидании колесницы

в предвкушении кружки пива

в понедельник утром жизнь тяжела»

– Запел Б.Г. Пришла мысль, что кружка пива сейчас имеет эквивалент нектара амброзии и пропуска в нирвану, благо магазин первый попался уже за углом, и не пришлось томить душу с телом долгим ожиданием. Место распития также не пришлось искать долго – прямо напротив высился холм, некогда имевший репутацию и чуть ли не самого главного наркопритона в городе. Взгромоздившись на бетонный блок, я с наслаждением пил пиво и размышлял, обозревая горы битого и небитого стекла. Что вдруг, если не только у людей, но и у зданий или отдельно взятых мест есть аура? Таких, может быть, как это, располагающих к разным поступкам? Здесь, к примеру, полагалось менять сознание посредством хотя – бы этанола, раз уж перекрыт доступ к бутирату, лизергиновой кислоте и прочей отраве. Пиво, по правде, тоже было отравой. В нашей стране шли годы , а до уровня чехов и немцев было по-прежнему как до Китая… Но только не в такие моменты. С неба начало накрапывать, но стало даже как-то светлей. А когда, наконец, я добрался до метро, стало тепло и хорошо, даже место было свободное, только вот садиться было чревато долгими катаниями по веткам родной подземки. А ехать было всего ничего – до «техноложки».