–Помогите нам, – попросила не громко, покров святой радости уже придал ей уверенность и силы. – У нас никого нет, мы совершенно одни в этом мире… Прошу, помогите… – Женщина боялась, что и он уедет, оставит её одну умирать тут.

–Конечно, помогу…

–Правда?! – Она начинала верить в удачу.

С неба уже не раздавался вой и гром. Тучи понемногу рассеивались по округе. Страсть потихоньку разбивалась и утекала незаметно в просторы мрачной бездны. Таинство веры складывало особенное усердие любви. Любовь не казалась напыщенной или обманной, напротив, её величие было реальным и настоящим.

–Пойдём со мной, – предложил мужчина и протянул руку.

–Пойти? – Она смутилась.

–Да. – Повторил незнакомец.

Женщина обеспокоено бросила взгляд мольбы на спасителя, о чём-то замешкалась чуток, потом решилась сказать всё, как есть, ведь ей уже нечего терять. Помолчала малую минутку и добавила дрогнувшим голосом. – Мой сын… – Слово онемело в мысли, она не осмелилась договорить, слёзы покатились по холодным щекам болезненно, обречённо и униженно, обличая все грехи.

Мужчина только теперь заметил мальчика, покоящегося на груди измученной женщины. Его вид не изменился, нет, отношение не проявилось неприязнью, он тоже знал, что в этом ребёнке соприсутствует святость Великого Гения, Который привёл и его самогó на путь этого совокупления с чем-то неведомым и тайным, странным и великим! Ведь и к нему явился Голос Небесный посреди восходящего покоя и привёл на тропу к той, кого он повстречал ныне, и кто сейчас был у его ног.

–Это твой сын разливал чудо песенного звука?

–Мой…

–Малышу дано благо Творца…

–Да…

–Как его имя?

–Гумисоль…

Наступила минутная пауза.

–Ты передумал нам помогать? – С надеждой спросила страдалица, хотя уже теряла уверенность, она как-то вдруг померкла. И опять приступила несвойственная боль и разрезала пополам застонавшее сердце. – Нам нужен доктор…

–Я помогу вам,– отозвался он, не ощущая ни брезгливости, ни желания поскорее отвязаться от них. Верующий человек никогда не пройдёт мимо беды. В этом и есть закон Христовой мудрости. А он верил, верил в могущество Божье.

–Нам? – Недоверчиво и обречённо переспросила мать, не веря всё ещё провидению или случайности, что сотворил ей Вершитель человеческих судеб. – Мне и моему сыночку? – Миг затрясся в ожидании чуда, но чуда могло и не быть.

–Да.

–И вы не будете смеяться над моим сыном? – Бедная мать всячески пыталась осознать свершившийся факт. А вдруг над ней снова посмеются?! Вдруг снова возьмут и растопчут в жестокости и помрачении?!

–Нет.

–И издеваться?

–Нет.

–И мучить?

–Нет… К чему эти бессмысленные расспросы?! – Мужчина осветил томительные минуты доброй улыбкой. Эта улыбка была какой-то особенной, словно кто-то ещё улыбался в нём этой больной, измученной женщине с малышом на руках.

-Я боюсь верить… Столько раз обманывали… – Нет, рассвет не забрезжил вдалеке, но надежда вдруг совсем внезапно ожила. И, ожив, повела куда-то вперёд, к лучшим берегам и к лучшим гаваням.

–Клянусь этим небом, что над нашими головами! – Заверил он. Сейчас весь его облик казался совершенно иным, каким-то облагодетельствованным что ли. – И, если я нарушу эту клятву, пусть проклятие освежит мою память!

Это слово понравилось матери, и она поверила в своё счастье, в свою удачу, в свою судьбу. Её взгляд пронзил серое небо с благодарностью, эта чистая мысль воспарила в запредельную даль, где покоился Всемогущий Бог. Мысль пролетела беспрепятственно, мгновенно, коснулась Незримого и Неизведанного, и опять возвратилась на землю копить итоги скорбей и надежд.

–Идём со мной, – повторил твёрдо муж, обращаясь к жене, которая уже истаивала от усталости и пронизывающего холода, что сковали не одно её вымученное тело, но и саму сущность крови. – Всё будет хорошо. Я обещаю. Ты веришь мне?