– В монастыре долго копали, – начал Андрей, – почти все лето. Когда я подключился, вторая смена заканчивала. А потом, когда уже собрались уезжать, там и копать-то стало почти невозможно, нашли тайник. Ход прямо из-под стены, да так, что можно хоть рядом стоять, ничего не заметно. Камни да и камни. Практически случайно нашли, по звуку. Оттуда лестница вниз, просто метростроевцы какие-то. Сначала мы думали, что обычный тайник на случай набегов, да так и казалось. Вытащили некоторое количество древностей, задокументировали. А потом в схроне за камнями нашли эту рукопись; сама рукопись века пятнадцатого, но оригинальный текст, возможно, еще домонгольский. В основном по-гречески, немного, кажется, по-древнееврейски. На древнееврейском у нас никто не читает, а по-гречески дребедень какая-то; вроде смысл есть, а вроде его и нет. Не понимаю, зачем монахи ее хранили. Да еще так. Похоже, весь схрон ради нее был построен.

– Эх, отца бы туда, – заинтересованно сказал Натан Семенович. – Он на древнееврейском читал. Но под Белоозером? Там же ни греков, ни евреев. Думаете, монахи были способны ее прочитать?

– Может, и могли, – ответил Андрей. – Не все, конечно. Да только непохоже, чтобы ее вот так вот всем выдавали, как в читальном зале на Фонтанке. Короче говоря, мы вызвали специалистов, особенно по древнееврейскому, а приехали специалисты в штатском и нашу рукопись сразу же забрали. Заинтересовались даже. Важная, сказали, находка для русской истории и истории народов СССР, но несвоевременная – несвоевременная, когда братские народы Египта, Сирии и Палестины в который раз готовятся защищаться от израильской агрессии.

Андрей даже крякнул от негодования.

– Дурачье! – закричала Ася, которая сегодня слушала эту историю во второй раз. – Узколобые, бессмысленные дураки! Разве наука может быть несвоевременной?

Андрей кивнул.

– Так мы и не узнали, что же такое нашли, – добавил он. – Может быть, ее хоть прочтут там. Хотя, наверное, просто в спецхран засунут, пока братский народ Египта будет советскими танками горстку евреев утюжить. Если у него получится, конечно.

– Отберите орден у Насера, – пропела Ася, нервно стуча ладонями по столу. – Не подходит к ордену Насер.

– Нет уже Насера, – прервал ее Натан Семенович, – кончился.

– И больше мы ничего такого уж совсем особенного не нашли, – добавил Андрей.

– Ладно, – сказал Натан Семенович, – не в тайнах счастье. Возвращайтесь-ка вы пока к Ирке и детям, а я на днях постараюсь познакомить вас с другом. Отцом вашего Сережи, между прочим. Хотя отношения у них не очень простые. Или его позову в гости. Он был у меня солдатом, танкист от Бога. А солдатом – потому что из ссыльных. Может, он тебе про твою рукопись что и объяснит. Если захочешь, то позову в гости и твоих приятелей-археологов.

– Танкист из ссыльных? – удивился да и засомневался Андрей. – Про греческую рукопись из-под Белоозера? А по части куска на древнееврейском – мне ж ему и показать-то нечего, даже если он на древнееврейском и читает. Кроме половины страницы, даже меньше, я успел вслепую переписать.

– Ладно, ладно, – сказал Натан Семенович устало. – Спорщик. Не читает он на древнееврейском.

– Петр Сергеевич в Русском музее работает, – объяснила Ася, отвечая на недоуменный взгляд Андрея. – Хотя быть бы ему на пенсии. А вообще-то он бывший граф. Такой вот старый, уставший от мира человек. Увидишь.

– Это Ася считает, что он граф, – не согласился Натан Семенович. – Я в это не верю. Да и сам он ничего такого не говорил.

– А Тамара Львовна говорила, – снова вмешалась Ася.

– Тамара Львовна – хороший человек, – примирительно ответил Натан Семенович, – только я бы не стал так уж безусловно принимать каждое ее слово. Она не со зла, просто мир кажется ей таинственнее, чем на самом деле. – Потом снова повернулся к Андрею: – Ирише скажи, что Верина двоюродная сестра из Хмельницкого скоро приезжает. Не забудешь? И чтоб не думала увиливать. Я знаю, чтó твоя жена думает о родственниках. Вон Ася их любит, хоть и ехидничает.