Вздохнув, Игорь Петрович присел на скамейку, он прикрыл глаза, и перед его мысленным взором возникла совсем другая картина: яркие флаги, развевающиеся на ветру, смех, музыка, радостные лица… «Эх, время было…» – пробормотал он, выпуская в морозный воздух облако дыма.

«Дедушка!» – звонкий голосок выдернул Игоря Петровича из воспоминаний. К нему, размахивая ярким рюкзаком, бежала внучка Маша – непоседа и его главная радость.

– Деда, как здорово, что я тебя встретила! – Маша, раскрасневшаяся от бега, плюхнулась на скамейку рядом с дедом. – Ты опять про старые времена вспоминаешь?

Игорь Петрович хмыкнул.

– А что мне еще делать на старости лет? Вон, молодежь в вашем парке развлекается, а мне туда вход заказан.

– Деда, это не парк, а сквер при церкви, – поправила его Маша, по привычке поправляя очки на переносице. – И не ворчи. Лучше скажи, ты сегодня занят?

– А что такое? – с подозрением спросил Игорь Петрович. Он уже знал, что подобные вопросы от внучки обычно не сулят ничего хорошего.

– Мне нужна твоя помощь с проектом по истории, – неуверенно протянула Маша. – Надо рассказать про строительство нашей церкви.

Игорь Петрович поморщился.

– А что про нее рассказывать? Построили храм Иерусалимской Божией Матери на месте площади – вот и вся история.

Маша надула губы.

– Дедушка, ну не будь таким букой! Это же интересно! Тем более, ты сам говорил, что раньше тут все было по-другому.

Игорь Петрович вздохнул. Спорить с Машей было бесполезно.

– Ладно-ладно, – сдался он. – Давай свой проект, посмотрим, что там у тебя.

Маша, радостно подпрыгнув, достала из рюкзака толстую папку с бумагами и протянула деду.

– Вот, смотри! – она с энтузиазмом начала рассказывать. – У нас в школе конкурс на лучший проект по истории города. Я решила рассказать про этот храм. Представляешь, деда, раньше на этом месте вообще ничего не было! Пустое поле за городом. А потом, когда Воскресенск стал расти, здесь решили сделать площадь.

– Не пустое поле, а болото тут было, – ворчливо поправил ее Игорь Петрович, разворачивая первый лист проекта. – Комаров видимо-невидимо. Мы пацанами здесь лягушек ловили.

– Ну да, болото, – нетерпеливо махнула рукой Маша. – Это неважно. Главное, что потом здесь площадь построили, а еще позже – храм! Вот, смотри, фотографии какие интересные, мне их в школе дали на время, чтобы проект оформить.

Игорь Петрович, нехотя оторвавшись от воспоминаний о лягушках и комарах, посмотрел на фотографии. На пожелтевших от времени снимках была запечатлена та самая площадь, которую он так хорошо помнил. Вот черно-белый снимок первомайской демонстрации: строгие лица людей, транспаранты, красные флажки в руках у ребятни. А вот фотография, сделанная, судя по всему, уже в шестидесятые: на наспех сколоченной сцене пели какие-то девицы в цветастых платьях, вокруг толпились люди, кто-то танцевал.

– А это что за хороводы? – удивилась Маша, разглядывая фотографию. – Ты такого не рассказывал!

– Это день города праздновали, – отозвался Игорь Петрович, невольно улыбаясь. – В шестьдесят пятом, кажется. Тогда еще духовой оркестр играл, весь город гулял.

– Здорово! – воскликнула Маша. – Жаль, что я этого не застала. Слушай, деда, а ты ведь наверняка много чего интересного про площадь знаешь! Расскажешь?

Игорь Петрович замялся. Рассказывать о своей юности, о первой любви, о том, как менялся город на его глазах, ему не очень-то хотелось. Но Маша смотрела на него с такой надеждой, что он не выдержал.

– Ладно, ладно, уговорила, – буркнул он. – Расскажу. Только не сегодня. Завтра приходи ко мне вечером, чайку попьем, и я тебе все расскажу. Идет?