–Женится, еще как женится, – прикрыла ей глаза Лена и пригнулась, когда здание рынка сотрясла взрывная волна. Рузиля, вздохнув, уснула, сжав ее руку.

Лена закрыла глаза и обессилено прислонилась к бетонной стене. Затем открыла и взглянула на Рузилю – та мирно спала. По телу пробежала дрожь. Война? Ведь нет, ведь не может быть! Она еще не жила-то толком, как же так…? Она…Маленькая еще.

Прикрыв рот ладонью, чтобы не разбудить людей и спящую подругу, Лена беззвучно, по-детски отчаянно, заплакала, роняя теплые слезы.

«Мамочка», – прошептала она, закрывая лицо руками, – «Мамочка, я не хочу, пожалуйста, я жить хочу, мама.… Забери меня, мама, мне так страшно, не хочу умирать, хочу жить, мама…».

***

Когда очередная взрывная волна сотрясла стены рынка, Лена открыла глаза. Бомбили даже ночью, каждые 2 -3 часа над городом слышался протяжный вой самолетов. Они терпели, с территории рынка выходили самые смелые, но чаще всего обратно уже не возвращались. Рузиля не приходила в себя с вечера, ее круглое лицо осунулось и побледнело, ото лба до самой ямочки на подбородке. Оставленная ребятами вода кончилась, сами же они ночью не вернулись. Лишь днем заглянувший Арвид сообщил, что эвакуация состоится завтра утром, и ей, Лене, непременно нужно в это время быть на рынке, иначе она рискует остаться здесь. Враг шел совсем рядом, и времени почти не осталось.

– Дочка, ей бы к доктору, – тихо сказала лежащая на боку женщина с ребенком, – гляди, какая бледная. Только далеко он, другой конец города. К утру дойдешь.

– Нет, я не могу к утру, – истерично рассмеялась Лена и яростно похлопала девушку по щеке. – Рузиля, Рузиля, просыпайся! Я не могу остаться здесь, ты слышишь меня Рузиля?! – Кричала она, сжимая зубы. Рузиля не отзывалась. Она практически не дышала. – Черт! – Отчаянно сплюнула Лена, и, прекратив тряски татарку за грудки, вскочила на ноги. – Здесь же был продуктовый магазин, да? – Обратилась Лена к женщине.

– Он разрушен, бомба в него попала, – ответила та, удивленно двигая челюстью, – чего удумала–то, чудная, говорю же, к доктору ей надо, только он поможет! Василий Иванович, этот, Хлебников. Вот такой доктор, – подняла женщина вверх большой палец, – вмиг твою подружку на ноги поставит.

– Она мне не подружка! – Визгнула Лена, топнув ножкой. – И вообще, я здесь оставаться не собираюсь! Не дай Боже ты еще будешь без сознания, когда я сюда вернусь! – Крикнула она и удалилась с рынка.

***

На Ригу опустился дождь с резкими порывами ветра; чуть Лена переступила порог, как ее едва не сбило с ног. Фонари уже не работали, поэтому девушка двигалась на ощупь, по темным, разбитым бомбами дорогам. В воздухе пахло гарью и единственным светом были огни горевших зданий. Смочив лицо водой из лужи, Лена пригнулась и приготовилась пробежать улицу, уже увидев перед собой разбитый снарядом магазин.

Напрасно же она предполагала, что самолеты ночью не прилетят! Прямо над ней пронесся, едва не задев крышу магазина, черный бомбардировщик и сбросил снаряд так, что Лену отбросило едва ли не к самому рынку. Больно ударившись головой и подвернув ногу, она упала и закрыла голову руками. Лена слышала летящих убийц, совсем рядом с ней падали снаряды и стрекотали пули, а она лежала ватная от страха, ожидая, что следующая достанется ей и разнесет на кусочки. Наконец, самолеты улетели.

Лена открыла глаза, но все еще была не в состоянии сдвинуться с места. С трудом поднявшись, она присела и, огромными усилиями успокоив стучащие зубы, подняла голову к темному небу.

«Мама, мама, мамочка, м-м-мама…», – прошептала она и на четвереньках, по грязи и по лужам, испуганно пригнувшись, поползла к магазину, сдирая колени и руки о пробоины в асфальте.