Через минуту перед Вадимом лежал исписанный торопливым почерком клочок салфетки. Он пробежался взглядом по первым пунктам:

– Я не могу незаметно вынести полквартиры!

Проверив, нет ли за ним слежки, Вадим легко прошмыгнул в подъезд и так же легко добрался без лифта до пятого этажа.

– Кто? – послышалось из-за двери, в которую он только что позвонил.

– Полиция, – незамедлительно ответил Вадим.

– Ко мне? – замочная скважина щелкнула и старая, давно не знавшая ремонта дверь, начала неохотно открываться. Лиза предупредила, что запасной ключ от ее съемной квартиры находится у соседки по лестничной площадке.

– Бабуля нелюдима и подозрительна. Она не отдаст ключ, кому попало, – сказала Лиза. – Тебе придется придумать какую-нибудь хитрость.

Вадим улыбнулся, голубизна его глаз заискрилась.

– Не волнуйся. Перед моим обаянием не устоит ни одна женщина, – подмигнул он.

– Ей семьдесят три года. И вряд ли твое обаяние поможет, – захихикала девушка.

– Нашей уборщице Клавдии Семеновне семьдесят шесть. И она до сих пор мечтает остаться со мной наедине.

В лицо Вадиму пахнул острый запах лекарств и старости. Он отшатнулся, увидев перед собой недовольное лицо старухи, пристально разглядывающей его с головы до ног.

– Вы не полицейский, – промолвила она, наконец остановив на нем свой брезгливый взгляд.

– Ошибаетесь, Анна Павловна. Я полицейский, – он вытащил из кармана обернутые в кожаный переплет водительские права и помахал ими перед носом женщины. Стараясь прочитать запись в документе, она прищурила глаза и, не различив ни слова, утвердительно кивнула. – Понимаю. Вас беспокоит отсутствие формы. Дело в том, что я в отпуске, но мне поручили срочно изъять ключи от квартиры подозреваемой, – Вадим немного подождал, пока женщина усвоит информацию, поступившую в ее подающий тревожные сигналы мозг. – Полагаю, с вами уже беседовали из полиции? – продолжил он, нарушив гробовое молчание.

– Да-да, меня спрашивали о Лизке. Сказали, что она совершила какое-то ужасное преступление. Но что она натворила? И что теперь с ней будет?

– Подобные вопросы противоречат следственной тайне. Я всего лишь исполняю свои обязанности, – сказал он сухим тоном. – Будьте добры отдать мне ключ.

Немного помешкав, женщина унеслась в комнату. Вадим слышал, как хлопают многочисленные ящики, в которых она искала хранившийся у нее предмет. Он шагнул в прихожую и глянул в тусклое зеркало, висевшее напротив входа. Толстый слой пыли на стекле делал его отражение призрачно размытым.

– Вот! – держа в руках крохотный свёрток, тяжело выдохнула запыхавшаяся хозяйка.

– Завтра к вам придут мои коллеги. Они принесут документ, в котором вы должны поставить свою подпись, подтверждающую, что вы передали мне важную улику.

– Улику? Как все запутано!

– Это всего лишь формальности, – откланиваясь, ответил Вадим.

Как только за ним захлопнулась дверь, он обернулся и посмотрел на глазок, через который секунду назад проникал яркий свет. Теперь в нем было темно. Усмехаясь, Вадим спустился на пролет ниже. Там он покурил, вынув из свертка заветный ключ, а затем снова поднялся на нужный этаж. В глазке Анны Павловны снова горел свет.

В приоткрытое окно на кухне, слегка всколыхнув занавеску, ворвался сквозняк. Приглушив свечение фонаря, Вадим прошел в комнату, где, несмотря на недолгое отсутствие хозяйки, все успело пропитаться холодом и одиночеством. На полу возле подоконника он увидел засохшую лужу воска. Он знал, на этом месте Лиза вскрыла себе вены. Она сама ему рассказывала.

В выдвижном ящике дивана он обнаружил небольшой тайник с двумя железными коробками. В одной лежали деньги, в другой – несколько золотых украшений. Вадим сунул золото в карман, а коробку с деньгами за пазуху под куртку. Затем он добрался до шкафа и вынул из него несколько попавшихся на глаза вещей. В прихожей он обнаружил стройный ряд обуви на разные случаи жизни. Ему понравились бархатные туфли на высоченном каблуке. Быстрым, неловким движением он засунул их в рюкзак. Туда же он поместил пару курток и джинсов, обнаруженных на вешалке. Недолго думая, одним махом он сгреб с туалетного столика все, что на нем было, и тихонько вышел из квартиры.