Вскочив, эльфы вытащили мечи, встали спина к спине посреди поляны. Охотники носили деревянные доспехи, почти не закрывавшие тело. Битвы с темнорожденными показали Адиландре, что в защите те плохи, их боевая манера опиралась на чистую ярость. Они махали зазубренными копьями и мечами, носясь вокруг как дикие кошки, пока им не удалось вклиниться в круг и разделить эльфов.

Адиландра отразила удар копья, отрезав нападающему руку, и нырнула вниз, уходя из-под меча. Фаллон и Лорвана словно танцевали в паре – так идеально они сразили двух врагов сразу.

– Нет! – крикнула Адиландра, заметив, что еще двое темнорожденных утаскивают Эдерона в джунгли. Стрела так и торчала из его груди, он был слишком слаб чтобы сопротивляться.

Справа закричала Лорвана: стрела вошла ей в ногу, на теле кровоточили порезы. Здоровяк-темнорожденный ударил ее булавой в лицо. Лорвана молча упала.

Взбешенный Фаллон бросился на громилу, высоко занеся меч. Со стороны Адиландре было видно, что до цели он не добежит, и действительно: четверо охотников навалились на него и принялись избивать, пока он не перестал двигаться.

Адиландра парировала еще две атаки, одним точным ударом отделила торс дикарки от ног и замерла, быстро выдохшись от жары и потери крови. Дикари, готовые разорвать ее на части, медленно сжимали кольцо, впереди двигался тот самый здоровяк. Королева крепче сжала меч, не слыша ничего, кроме шума в ушах.

Нельзя здесь умирать. Только не здесь.

– Я должна спасти нас… Я должна спасти нас всех… – прошептала она, чувствуя смертельную усталость.

Здоровяк недобро ухмыльнулся, обнажив желтые зубы, подпиленные, будто клыки, и не успела Адиландра выдохнуть, как кто-то напал на нее сзади.

Боли она почувствовать не успела.

Аудитория эта была древнейшим помещением Корканата. Каменный пол плиту за плитой перенесли из крепости короля Тиона в Намдоре еще века назад. В этих самых стенах первые маги учили своему искусству первого короля. На темно-красных камнях вырезаны были расходящиеся от центра и увеличивающиеся в размерах традиционные тренировочные круги, исписанные древними рунами и эльфийским словами.

И никаких окон в аудитории – ее освещали десятки летающих шаров, парящих под куполом вокруг скульптурных групп, изображающих последнюю битву Войны драконов.

Гидеон Торн стоял в центре зала и разглядывал портреты магикаров, управлявших когда-то Корканатом. Каждый из этих ученых мужей экспериментировал с магией, передавал свою мудрость ученикам и давал советы сильным мира сего, но Гидеон смотрел на них и видел сборище стариков, предпочитавших отращивать белые окладистые бороды и носить дурацкие шляпы.

Они просиживали штаны в уютных креслах за стенами Корканата, наживаясь на работе других магов, которых посылали стелиться перед богатеями. Гидеон отказывался следовать их примеру. Он желал приключений и тайн, ежедневных битв за судьбы мира и важных решений.

За дверями раздался шум, десятки ног затопали по лестнице. Лучшая подруга Гидеона, Эбигейл Роуз, ввела в аудиторию класс третьекурсников и велела им встать вдоль стен.

Ее милая улыбка всегда его успокаивала, хоть он и привык к младшекурскникам. Последние три года преподаватели Корканата частенько звали его на замену и даже доверяли проводить занятия для маленьких групп, однако сегодня был особенный день.

Подростки разбрелись по аудитории, сбившись в кучки и сплетничая о нем. Одеты они были как и положено третьекурскникам: в красные мантии с широкими длинными капюшонами, свисающими до пояса.

Гидеон хорошо помнил себя в их возрасте: в тринадцать лет он и сам мечтал наконец выбрать магическое оружие, которое будет верой и правдой служить ему всю жизнь. Этим мальчишкам и девчонкам оставалось пять месяцев до судьбоносного выбора: волшебная палочка или посох.