Тебе повезло. Видать какой-то высокого чину офицер отдал тебе его. Дорогая очень штука и редкая.

Мальчик убрал бинокль в мешок и полез искать следующую вещицу. Вот она. Плотный, корявый слиток металла с щелями с обеих сторон.

– А это что?

– Мультитул.

– Что? Не понял.

– Набор инструментов для ремонта или еды, не знаю. Поддень выступающие части и потяни на себя, инструменты откроются. А может, там кнопка есть, поищи. Тоже очень, очень ценная вещь. Такие можно достать только у купцов, пребывающих с дальних земель.

Офицер замолчал и наблюдал за мальчишкой, который высунув язык, открывал инструменты в мультитуле и с любопытством крутил их в руках. В этом мультитуле оказались инструменты для ремонта разной техники: отвёртки, кусачки, свёрла, универсальный гаечный ключ и даже штангенциркуль.

– Для чего все эти инструменты? – Бенир сложил мультитул и убрал в мешок.

Офицер усмехнулся.

– Если не дурак, то со временем разберёшься. А отдавать или продавать не стоит, потом можешь пожалеть. Таких штуковин на наших землях почти ни у кого нет. Тебе кареты с лошадьми будут предлагать за него, не меняйся ни на что. И держи его при себе. Не в кармане, не в мешке, а на груди под одеждой или привяжи к ноге там, где его никто не увидит.

Бенир дал солдату попить воды. Он не хотел уходить от этого общительного человека, хотя ясно было, что он не выживет. Немного подумав, он вынул круглый камешек, который ему отдал первый солдат.

– Что это? Почему вы все их носите?

Боец скривился и отвёл взгляд, уставился в небо.

– Не ответишь?

– Камень души, – без желания буркнул боец. – Хватит уже. Забирай мои вещи и иди с миром дальше. Жаль мне того, кто отдал тебе свой камень. И тебя жаль. Ты релин. Нельзя вам – релинам касаться наших камней. А ты взял по глупости. Я и так понял, что у тебя чужой камень. Думал по началу, что украл ты его. Но краденный камень душу вора убивает. А ты жив. И здоров.

– Как ты это понял?

Бенир смутился, поднимаясь и закидывая свой мешок на плечо.

– Ты меняться начал. Скоро совсем перестанешь быть похожим на релина. И на вайи не станешь похожим. Будешь другим. Как те, кто появляются у наших границ иногда. Давай, иди уже. Не хочу, чтобы ты был рядом, когда моё сердце остановится.

Бенир кивнул и зашагал дальше, озираясь по сторонам и прислушиваясь к стонам раненных. Спохватился, вернулся за вещами, что обещал ему офицер. Но то уже был мёртв.

Мальчик достал нож и, выкопав ямку, положил туда камень офицера, прикопал и со спокойной совестью забрал всё, что было у этого бойца.

На этом поле почти не было выживших и раненных, у которых он мог ещё что-то заработать, а потому, направился к дереву, периодически оглядываясь на закат. Успевает.

Обернувшись в сторону дерева, Бенир на мгновение застыл, но тут же продолжил идти вперёд. У дерева возвышалась высокая фигура судьи. Принесли ж его падальщики!

Недовольно поджав губы, мальчик быстро огляделся по сторонам. Больше никого. Рука непроизвольно сжала рукоять ножа под одеждой.

Поднявшись на холм, он остановился в двух метрах от судьи и вопросительно поднял голову, глядя в чёрные, непривычно страшные глаза старика.

– Чем промышлял? – прогудел жуткий, утробный голос. Губы старика не двигались.

– Зарабатывал честно, – проворчал Бенир, спуская с плеча свой мешок.

– Показывай.

Мальчик опустился на колени и вывалил все свои сокровища, затем по порядку разложил пустые фляги из-под воды, бинты и сигареты. Их он положил ближе к старику.

– Этим зарабатывал: перевязывал раны, давал воду и закурить по желанию.

Старик приблизился и носком сапога раскидал весь заработок в стороны, рассматривая каждый предмет. Удовлетворённо кивнул.