Наступившую тишину нарушило лишь взволнованное дыхание Александра да треск цикад вокруг поместья.

Матвей сосредоточился на своём поведении и постарался придать голосу вежливое спокойствие обращения:

– У меня есть несколько вопросов после того, как я получил от вас этот «браслет», – кивком головы он показал на играющий разными красками цветов браслет на своей правой руке.

Людмила невольно поднесла узкую ладошку к губам, увидев произошедшие изменения с её подарком, ибо браслет на её левой руке оставался всё в той же инертной форме, узоры и эмаль ничуть не изменились, оставаясь обычно материальными.

– Хорошо! Давайте, после ужина вы расскажите, как получилось такое красочное преобразование с вашим браслетом, а я раскрою вам тайну того, как произошло нечаянное соединение руки с этим браслетом. – Людмила скромно улыбнулась, показав белоснежные, ровные зубы, приподняла левую руку, открыв чеканную структуру своего браслета.

– А Ваши вещи? Вы прибыли пешком? – воскликнул обескураженный Александр.

– Мы всё оставили на дирижабле, чтобы не затруднять ваших слуг. – Кратко пояснил Матвей. – Да и не обращайте внимания на моего спутника, у него обет.

Матвей с интересом рассматривал дом Людмилы. Слуг было немного, все добротно одеты, держатся с достоинством. «Похоже на наёмных рабочих, а не затюканных слуг», – отметил Матвей. – «Работы выполняют споро, и не заметно для окружающих, это он мог судить по приведённому в порядок журнальному столику, с закладками в разных журналах. Подняв из любопытства один журнал, сделал вывод, Матвей, – «видимо, Александр интересовался».

Заметив его взгляд на журналы, Людмила почему-то смутилась.

«Статьи о повышении урожайности зерновых, но попадаются и о карточных мошенничествах», – пришёл ответ от Михайлы.

На ужин подали запечённую с грибами утку, разные мясные нарезки, чуть меньше сырных нарезок. Ужин проходил в молчании, не считать же замечания о погоде – разговором.

После чая, когда образовалось естественная пауза, непосредственный Александр, с затаённым, но проявляющимся в мимике и интонациях, замешательстве и некоторой растерянности, рассказал. О соседе.

Их сосед, служит в столичной лейб-гвардии, ротмистр, князь, из младшей ветви Аракчеевых, устраивает приёмы, на которых очень весело, хороший оркестр, танцы, а для лиц более солидного возраста игра за карточными столами, вот жаль, что его, по возрасту, туда не допустят, а то он бы отыграл…

– «Да, ситуация»! – подумал Матвей. Но тут его внезапно привлекло напряжение, передавшееся ему от Гилири каким-то, сверхъестественным чувством. И это, несомненно, вызвано было следующим.

В резко установившейся тишине, неожиданно, выпорхнула перед Людмилой, Матвей не понял сразу что это, похоже на большую пластиковую ручку и одновременно, на кубинскую сигару, причём, не издавая никаких звуков. А там, где у пластиковой ручки был бы выход стержня, выходил, небольшой, около трёх миллиметров в диаметре, раскалённый до малинового цвета, в чём не было никакого сомнения, тоже стержень, но явно не для письма, он больше напоминал высунувшийся на два, три миллиметра, конец стилета.

Гилири видимо напрягся. Затем с отсутствующим видом уставился в пол.

Теперь Матвей это почувствовал и через вир связь и через ментально-эмоциональный канал, который их связывал. При этом его собственный плащ, который сейчас изображал сюртук соответственно случаю, прореагировал весьма спокойно.

Матвей, который не мог оторвать своего взгляда от лица Людмилы, конечно, отметил и её недовольство, когда брат рассказал о князе Аракчееве и тут же появившийся непонятный предмет, не то ручку, не то сигару. Кстати, а Александр тоже напрягся.