Еще один враг, подумал Бойс. Он обернулся, вглядываясь в туман, но охотника и его своры простыл и след.

Всадник что-то сказал. К своему удивлению, Бойс обнаружил, что хоть и с трудом, но понимает язык, – на нем говорили французы шестьсот лет назад.

– Я друг, – медленно, осторожно сказал Бойс. – Я пришел с миром.

Однако успокаиваться рано. Если рыцарь попытается напасть, еще есть шанс как-то уклониться и даже стащить его с седла.

– Если ты бежал от Охотника, ты не друг псам из Города, – сказал рыцарь с едва заметной улыбкой. – Возможно, ты и впрямь пришел с миром – хотя бы ко мне. Где твой дом?

Бойс колебался. Что могут значить современные названия для человека из прошлого?

– В другой стране, – наудачу ответил он. – Думаю, далеко отсюда.

Голубые глаза широко раскрылись.

– За горами? Не в стране ли голубого неба и яркого солнца? Не в стране ли под названием Нормандия?

Бойс не знал, что ответить. Рыцарь наклонился в седле:

– Судя по одежде, ты не из этого мира. Но говоришь на нашем языке. Ради всего святого, ответь, чужеземец! Тебе знакомы Париж и Рим? Византия? Ответь! Из какой страны ты явился?

– Да, мне знакомы Париж и Рим, – удивленно ответил Бойс. – Но я не понимаю…

Рыцарь хлопнул рукой в перчатке по бедру.

– О, во имя всех богов! Будь ты хоть рабом Охотника, хоть слугой самого сатаны – я возьму тебя с собой в Керак! Вставай же, вставай! Может вернуться его свора или появиться новая опасность. Мы рискуем головой, патрулируя эти дороги. Вставай, я сказал!

Рука в перчатке ухватилась за руку Бойса, рванула кверху, и он оказался верхом позади рыцаря. Хорошо обученный конь даже не пошевелился, пока не услышал команду хозяина, после чего легким галопом двинулся вперед, осторожно выбирая путь в тумане.

– Я Годфри Морель, по прозвищу Годфри Длинноногий, – произнес твердый голос. – На моей памяти еще никто не приходил сюда из крещеного мира. Мы были последними. О небо, как же тоскует моя душа по дуновению свежего ветра из Нормандии! Даже турецкий сирокко, хоть и похож на дыхание преисподней, куда приятнее вони, источаемой Городом Колдунов, этим обиталищем сатаны! Возможно, ты шпион или предатель – но это мы выясним позже. А прежде ты расскажешь, что творится в мире – удерживаем ли мы Антиохию и возглавляет ли Красный Лев армию сельджуков?

Уже готовый ответить, Бойс вдруг получил локтем под ребра.

– Пока помолчи, – тихо сказал Годфри Морель. – Керак в осаде. Он все время в осаде, но в последнее время нападения стали ожесточеннее. Нужно быть начеку. И молчать.

Боевой конь вез их сквозь сгущающийся туман. У Бойса пересохло во рту. Византия? Антиохия? На старушке Земле прошло шесть с лишним веков с тех пор, как знамена крестоносцев развевались на крепостных стенах Антиохии!

Бойс глубоко вздохнул. В мозгу возникали вопросы один фантастичнее другого. Этот мир – не Земля, тут никаких сомнений. Проломив хрусталь, Бойс очутился… Где? В мире той женщины, где же еще!

Что касается конкретных места и времени, сейчас это не имеет значения. Достаточно того, что здесь она – та, кого он не может ни забыть, ни вспомнить, та, чей образ остался неизгладимым шрамом в его памяти. Что же до остального, ответов на вопросы пока нет.

Доспехи Годфри Мореля скрипели и звенели. Спина могучего боевого коня ритмично покачивалась под Бойсом и рыцарем, который спрашивал про Антиохию и исход сражений, отгремевших несколько столетий назад. Размышлять о загадке Годфри Длинноногого не было никакого смысла, и так кружилась голова от переполнявших ее вопросов.

Туман впереди рассеялся, и Бойс увидел высоко на утесе башни и бастионы большого серого замка, на который он прежде смотрел с другой стороны долины. Над главной башней развевалось алое знамя. Промелькнула удивленная мысль: как он очутился именно здесь, на месте, которое кажется странно знакомым? Не посодействовал ли этому Охотник? И если да, то почему?