Услышав щелчок закрывшейся дверцы флаера, Владимир включил автопилот. Аделаир оказался чудовищным местом. В нормальной на первый взгляд системе обнаружилась первичная черная дыра в три массы Юпитера. Вместе с двигателем Ковчега, отправленного в систему более трех веков назад, они смяли пространство-время, сделав не то что колонизацию ― навигацию практически невозможной. Все три планеты системы ― чуждые, непригодные даже для посадки миры, а окно на возврат отодвинулось на два года. В Метрополии никто не надеялся найти на вернувшемся разведчике хоть кого-то живого. Нашли семерых. Одного, правда, спасти не удалось, он скончался через месяц.

Тогда модели продолжительности жизни вернувшихся дали серьезный сбой. По расчетам, возвращенцы с Аделаира умирали в течение полутора лет. В реальности, все шестеро были живы до сих пор. “Пятеро”, ― поправил себя Мир. Один из них вышел в вакуум на орбите Нью-Цереры без скафандра, когда узнал о гибели семнадцатилетней девчушки. Но это было намного позже. А тогда, восемь лет назад, вместо шести трупов вернувшиеся представили три диссертации, по планетологии, экзо-агрономии и рациональному управлению ресурсами в развед-миссиях. Все ― с чистыми и идеально выверенными математическими обоснованиями. Все ― с четким и подробным набором инструкций и алгоритмов действий. Борис, для которого Аделаир был уже вторым Адом, и Алания не смогли полететь по состоянию здоровья и сейчас преподавали в центре подготовки вейверов и колонистов. Остальные четверо полетели снова. “Эти ребята ― герои. Они совершили прорыв, революцию в освоении космоса, сравнимую с изобретением квантово-гравитационного двигателя. Больше того, они сотворили чудо, и теперь не надо заливать дорогу к новым мирам кровью. Что бы там ни говорили чертовы тесты, эти люди заслужили свое право на Рай, как никто другой”.

У выхода с парковки возле здания Управления Космических Миссий Владимира ждал невысокий, худощавый и уже лысеющий человек в сером комбинезоне без знаков различия, поверх которого был одет старомодный, но идеально сидящий шерстяной пиджак. Этот странный мужчина, похожий одновременно на конторского клерка и наемного убийцу, вызывал у Семенова смешанные чувства. Грегор Моррис был штатным псих-координатором экспедиции на Вудвейл.

Коротко кивнув друг другу, коллеги направились к зданию.

* * *

Хилмид, 2548-07-25 13:22

Несколько минут спустя, в кабинете Роберта Левицки, директора программы вейвов, Владимир в полной мере осознал и прочувствовал то, что имел в виду Ямакава, когда сказал, что разговаривать сейчас нет смысла.

– Семенов, ты пойми, у тебя прекрасная команда, такую идеальную модель собрать чрезвычайно сложно! Нет никаких рациональных доводов отказываться от этой удачи!

– Я бы сказал, эта модель даже слишком идеальная. Она легко выдержит добавление пары десятков менее идеальных кандидатов.

– Ты прекрасно понимаешь, что такая “добавочка”, скорее всего, всё обрушит. К тому же, не стоит забывать о материальном обеспечении. Корабль рассчитан на двести человек. Если людей будет больше, нам придется существенно уменьшить количество оборудования. Это чрезвычайно рискованно и ничем не оправдано.

Роберт мог продолжать свои увещевания часами, но Владимир уже понял, что решение принято, и оно окончательное. И дело тут вовсе не в сложностях, которые повлекут за собой изменения в составе экспедиции.

– Грегор, почему? Я уверен, что Ямакава рассматривал этот вариант всерьез. Он не стал бы даже обсуждать такой подход, если бы видел принципиальные проблемы на пути его реализации.