Оторвавшись от блокнота, Андрей решил вернуться к окну и удостовериться, что всё уже на сто процентов закончилось, и больше ничего интересного не будет. Собаки жадно грызли кости, Крестьянин немного поодаль, глухо ворча и причмокивая от удовольствия, кромсал здоровенный хрящ с остатками мяса, по праву наслаждаясь лаврами победителя, а бедный Гопник затравленно смотрел из-за кустов, жалобно поскуливая и выпрашивая прощения.

– Выпросит! Не люди – забудут, если сразу не убили! – Андрей подпрыгнул, норовя достать форточку кончиками пальцев, не достал и неуклюже полез на подоконник. – И кто придумал ставить такие высокие окна? Вроде, до революции люди были почти пигмеями – они что, таким образом самореализовывались? Сумасшедшие? Я пришел к тебе с приветом доказать, что солнце встало?

– А Гопнику так и надо! Будет знать, как лезть со своим уставом в чужой монастырь! А то приходят, налогов и членских взносов не платят, зато так и норовят немедленно главный приз заполучить! Нет, погоди! Ты сначала вырасти, выучись, поработай лет так десять, и тогда при условии, что тебя заметили и положили на тебя глаз, может быть, тебе станут доверять сопровождение инвалидов в коляске и деньги платить – по крайней мере, чтоб до зарплаты хватало!

– А если вместо глаза положат на тебя еще что-нибудь, вот тут тебе, считай, и каюк, и не видать тебе повышения, как своих ушей! Баста, утренняя разминка закончена, детишки получили заряд бодрости на весь день, пора и за работу! Что там сегодня у нас по плану?

– И кто это решил, что кабинет дежурного доктора должен быть именно таким: напоминать одновременно дворницкую, пристанище сельского коновала и казарму выпускников бронетанкового училища? – Андрей уныло смотрел на крашеные суровой темно-зеленой краской стены, от одного вида которых по шкуре пробегал мороз, и хотелось быстро-быстро убежать в бар «Зеленая тоска» и напиться до розовых слонов. Или в бар «Розовая тоска» и напиться до таких же мрачных зеленых – смысл был, отнюдь, не в цвете, а именно в смысле.

Андрей зевнул, лязгнул зубами, потер глаза и вспомнил, как в детстве ему купили зеленого слона. Слон был чрезвычайно красив – белое брюшко, мягкие бивни и шальная улыбчивая морда производства фабрики игрушек «Царская новь», а самое главное – ровно метр сорок в диаметре и два десять в высоту.

Когда прибывший с северов на побывку дядька Андрея втащил в квартиру это чудо, маму чуть не схватил инфаркт. Она выронила кружку с наведенным морсом на пол, ойкнула и побежала на балкон за шваброй, а дядька стоял довольный посреди прихожей, еле видимый из-за слона.

– Поди сюда, Андрей, повелитель динозавров! – зычным голосом протрубил он на всю квартиру. От дядьки несло водкой, и чувствовал он себя, наверняка, вожаком стада в африканских джунглях. – Познакомься с моим другом, его зовут Джо, и это лучший охотник на просторах саванны!

Андрей, как ошпаренный, выскочил из туалета, где он украдкой от отца рассматривал трофейные журналы «Плейбой» с умопомрачительными красотками на развороте, и налетел на слона, который мягко принял его на грудь, самортизировал и обдал ни с чем несравнимым запахом ваты и поролона. – Глянь, какого я тебе зверя добыл! – дядька раскачивался из стороны в сторону, глупо улыбался и подмигивал Андрею, заговорщически шепча, – только пока мамке не говори, заругает!

– Еще как! – мать (Глафира Львовна Корявая, в девичестве Тюфяк) быстро вернулась с балкона и набросилась на дядьку со шваброй наперевес, – ну-ка быстро забирай свое чудовище и вон пошел на улицу вместе со своим слоном, пока я вас обоих не спустила с лестницы, алкоголик!