Зашелестели страницы паспорта.

– Нери, – сказал нападавший. – Аарон Нери. Что забыл здесь, Нери?

– Я все объясню. Только дайте мне встать.

– Объяснишь. В полицейском участке.

Дверь в номер открылась, и в номер ворвались взволнованные голоса. Молодая женщина с сильным испанским акцентом без конца повторяла и повторяла:

– Я нэ видела. Я нэ видела.

– А кто по-твоему должен видеть? – спросил первый мужской голос.

– Я нэ видела.

– Где он? – спросил второй.

Когда все трое замолчали, Аарон догадался, что они вошли в комнату и уставились на него. Как он, должно быть, нелепо смотрелся. Он с ужасом предвкушал, что рано или поздно, вероятно, через считанные секунды, его поднимут на ноги и эти люди начнут разглядывать его, как мелкого воришку.

– Как успехи? – спросил первый из вошедших.

Ярость захлестнула Аарона. Безумие – лежать на полу, уткнувшись лицом в ковер, в то время как Ивонн где-то звала на помощь, как когда-то на той скале на помощь звал он. Превозмогая боль, он спихнул локтем ногу со своей спины. Сломанное запястье взорвалось, а в серой пелене перед глазами поплыли фиолетовые круги. Он извернулся и сел.

И еще до того, как пелена рассеялась, рука в матерчатой перчатке стальной хваткой сдавила горло и со всей силой впечатала его затылком в прикроватную тумбу, откуда незамедлительно посыпались бумаги. Последним был винтажный будильник на ножках, который ударил его по лицу и скатился на живот.

– Слышь, паря. Не дергайся, – зашипел бас. – А то зашибу. Ей-богу, зашибу.

Теперь-то Аарон разглядел своего стражника. Впрочем, смотреть особенно было не на что – бесцветные, налитые яростью глаза смотрели на него сквозь прорези для глаз в черной хлопковой балаклаве.

За спиной у него стояли, как правильно угадал Аарон, двое мужчин – один в черной униформе охраны, второй – высокий, в джинсах, рубашке и пиджаке, а с ними уборщица, молодая толстая испанка, с носом картошкой и пухлыми руками.

– Слушай, ты, обезьяна! – выкрикнул Аарон. – Ты понятия не имеешь, кто я такой.

– Да знаю я, кто ты такой. Гребаный медвежатник.

Человек в балаклаве вдавил его в тумбу с удвоенной силой, напрочь перекрыв Аарону доступ воздуха.

– Потише, Сандро́, – сказал высокий тип в пиджаке. – Давай подождем полицию.

Назвать имя человека, который прятался под маской, было ошибкой, но такой маневр скорее всего был уловкой. Ему доводилось брать интервью у сотрудника секретной службы – спецназовцам во время операций строго-настрого запрещалось называть друг друга по именам.

– Ждем, – ответил Сандро, но хватку не ослабил.

Уборщица вжалась в стену позади себя. Несмотря на простоватый вид, ей хватало смелости смотреть на него в упор. Аарон видел, как женщина осмотрела его с головы до ног и обратно. Задержалась взглядом на ботинках. Он уловил на ее лице жалость и, может быть, чувство вины. Наверное, только дурак мог принять его за воришку. Каковым, вероятно, и являлся Сандро.

Но совершенно точно высокий тип в белой рубашке и пиджаке дураком не был.

– Вы здесь живете? – спросил он и прищурился, потому что вопрос, разумеется, был проверкой на адекватность.

– Вы знаете, что нет, – ответил Аарон.

– Знаем, – согласился высокий. – В таком случае зачем вы здесь?

– Вас это не касается.

Высокий пожал плечами и улыбнулся.

– Кажется, мы зашли в тупик. Вы тайком проникаете в чужой номер и ведете себя как агент секретной службы. Чье это дело, как не наше?

– Я журналист, – сказал Аарон и понял, к своему стыду, слишком поздно, что сморозил, наверное, самую большую глупость в жизни.

– О, даже так, – сказал длинный. – Тем хуже.

Он повернулся ко второму охраннику и уборщице.