– Я, кажется, догадался, – усмехнулся Турецкий. – Вы пришли к досадному мнению, что, будучи специалистом по раскрытию преступлений, Турецкий не мог пойти на ничем не обоснованное убийство незнакомого человека. Тем более в состоянии, весьма приближенном к коме. Поздравляю, господа, вы на верном пути.

– Господин Манцевич, немного знакомый с криминалистическими процедурами, уверяет, что смерть наступила в промежутке от часа до двух ночи, – сказал Голицын. – Разумеется, никто не собирается вас обвинять. Опустим пока вопрос, как вы попали на яхту. Будем считать, что дело житейское. Оказались в каюте и сразу уснули.

«Интересно, как Манцевич определил время смерти? – недоуменно подумал Турецкий. – Приложил руку ко лбу покойника?»

– Представляю вам господина Манцевича Альберта Яковлевича, – объявил Голицын, – мой секретарь, помощник, консультант по особого рода вопросам.

«И заплечных дел мастер», – мысленно закончил Турецкий.

Не нуждающийся в представлении Манцевич воздержался от учтивого кивка, но от язвительной ухмылки воздержаться не смог.

– Кстати, у меня имеется пара слов к господину Манцевичу, – встрепенулся Турецкий. – Я прощаю вам, Альберт Яковлевич, ранее случившееся рукоприкладство, но если вы попробуете еще разок распустить руки, мне придется ответить, и вам, ей-богу, не понравится. Так что держите свои позывы при себе, договорились? И мне абсолютно безразлично, что подумаете об этом вы и ваш шеф.

Физиономия Манцевича местами порозовела. Голицын сделал предупреждающий жест.

– Не ссорьтесь, дети. Александр Борисович, возможно, прав – нужно уважительно относиться друг к другу. Представляю вам Герду – м-м… работницу нашего дома. Она любезно согласилась прокатиться с нами из Москвы до Сочи.

Дама с тугими «наростами» на макушке с достоинством кивнула и задрала нос.

– А также двух матросов – Глотова и Шорохова, которые в данный момент работают и подойти не могут. Ну, и Салим – наш семейный ангел-хранитель. Не следует обращать внимание на его мусульманское имя, человек родом из Татарстана и до сегодняшнего дня неплохо справлялся со своей работой.

В распахнутых дверях на палубу возникла подтянутая фигура телохранителя в спортивном пиджаке.

– К чему эти утомительные представления, Игорь Максимович?

– Вы еще не догадались, Александр Борисович? – бизнесмен удивленно взметнул брови. – Хотите честно заработать?

– Не хочу, – помотал головой Турецкий, – я в отпуске.

– Не хотите заработать?

– Честно – не хочу. Это шутка, Игорь Максимович. Но в каждой шутке, как известно…

– Признаюсь по секрету, Александр Борисович, – вкрадчиво сказал Голицын. Глаза его сделались стальными, челюсть отвердела – и сразу же втянула голову в плечи Ирина Сергеевна, – хотя для остальных присутствующих это не является секретом. Я вполне миролюбивый и компанейский человек, если дело касается досуга и прочих семейных ценностей. Но в отношении работы и дел, которые я считаю важными и основополагающими, со мной лучше не спорить. Вы находитесь на борту моей яхты, поэтому будьте добры играть по правилам, которые здесь устанавливаю я. Не хотелось бы вам угрожать, а также применять меры воздействия…

– Между прочим, сермяжная правда, – вставил писатель. – В делах наш Игорь Максимович крут, и под горячую руку ему лучше не попадаться. Смиритесь, Александр Борисович, – вы в чужом монастыре.

Турецкий благоразумно промолчал.

– Итак, в одиннадцать сорок пять «Антигона» отшвартовалась от пирса и вышла в открытое море. Как уже было сказано, обычная развлекательная прогулка. Приятно провести время, искупаться в открытом море, половить рыбку… в общем, насладиться морской жизнью. В воскресенье вечером яхта должна была вернуться в Сочи. Думаю, не стоит сейчас восстанавливать хронологию событий – в какое время и в какой последовательности пассажиры восходили на борт. Вы сами это сделаете позднее. В кают-компании Герда накрыла поздний ужин, но время было позднее, многие сразу легли спать, чтобы пораньше проснуться.