Это были лишь два клана, и лишь их самые явные, в первую очередь приходящие на ум, различия. Ведь если бы пришлось упоминать каждый "подводный камень", порой имевший значимость "скалы", то их перечисление заняло бы годы.
А кланов было семь.
Так почему же семь этих, казалось бы, совершенно разных народа вообще считают себя единым целым? Почему воюя друг с другом веками, они никогда не принимают помощи "чужаков", готовые даже прийти на помощь вчерашним врагам, если родовые земли тех вдруг окажутся под ударом внешней силы? Почему зовут себя "акари" и принимают некоторые традиции как "общие", если почитают оскорблением любые попытки приравнять порядки своего клана к порядкам соседнего? Ответы на эти вопросы заняли бы неприлично много времени, и всё равно многое осталось бы неясным, а потому, говоря об акари, чаще всего приходится принимать что-то как данный факт, который обретёт свой смысл со временем.
Таковым фактом, например, была довольно странная традиция самого младшего из кланов акари: Ву'Лан был единственным из семи кланов, что настрого запрещал изучать боевое искусство в любом его виде женщинам. Это считалось ужасным проступком. Другие кланы не разделяли подобного предрассудка. Более того, правила, применяемые в Ву'Лан к женщинам в целом, некоторые другие кланы считали оскорбительным варварством, – однако Ву'Лан, как и всякий другой клан акари, яростно оберегали свои устои. И вели войны с теми, кто не был намерен мириться с подобным соседом.
По иронии судьбы, являясь самым младшим и меньшим из кланов, Ву'Лан заимели своим главным и заклятым врагом никого иного как клан Рэнно, – второй по старшинству, и первый в численности среди акари. Взаимная ненависть Ву'Лан и Рэнно была в Шен делом известным. Отдельные случаи мелких нападок и полноценные рейды случались не то что бы часто, но удивить ими было уже некого.
Цепи, что сковывают нас. Глава I
7. 4.1478 г. Н.Э.
– Нельзя, Киракия! -осекла мать дочку, ухватив дитя за рукав. Та радовалась весне как все дети, и, напевая любимую песенку, в припрыжку попыталась перейти на другой конец улицы немного обогнав маму. Со всей присущей детям её возраста беспечностью и неосмотрительностью, маленькая Киракия совершенно игнорировала тот факт, что впереди их шёл посторонний взрослый мужчина, глаза которого были плотно перевязаны красной лентой.
Мать удержала её при себе, принудив перейти улицу медленным шагом, никак не потревожившим покой впередиидущего мастера. Девочка остановилась. Весёлая детская считалочка умолкла, а радостная улыбка потускнела. С искренним непониманием и обидой поглядела на самого родного ей в мире человека, всем своим видом изобразив немой вопрос "почему?".
– Потому что ты – девочка. -строгим и поучительным тоном ответила ей мать. Девочка хотела запротестовать, и потребовать больших пояснений. "Что теперь? Почему?!" В их с мамой прогулку снова кто-то вклинился, и вновь они были обязаны уступить? Обида сжимала девочке горло. Данного ей ответа совершенно не хватало для того, чтобы унять возникшую досаду. Но она промолчала. Она уже знала, что задавать такие вопросы на виду у всех односельчан