"Неужели, другой мужчина?" –промелькнула мысль в её голове. "В доме Хойен? Так поздно?"

Она заметила как Киракия самостоятельно потянулась к ручке дверцы, и попридержала её. "Что, если Ири всё же решила скрасить своё одиночество? Это бы объяснило то, почему сегодня она не пришла за дочерью сама, как делала это прежде, когда Кира задерживалась"…

Тетка Хана вслушивалась, стараясь выцедить доносящиеся из-за двери слова сквозь грохот бушующего ливня. Голос Ири дрожал. Она волновалась, и… боялась? Это казалось странным. Говоривший с ней мужчина был, судя по тону его голоса, спокоен. Его голос был знаком, но женщина никак не могла припомнить кому он принадлежал.

Киракия вновь потянулась к дверце. Провожатая снова удержала её. Она пыталась уберечь девочку от того, что, возможно, сейчас происходило по ту сторону.

Акари, в отличие от жителей равнин, очень рано и подробно объясняли детям как и откуда берутся дети, были гораздо более свободны в общении на тему секса, и имели заметно отличные от остального мира взгляд на подобные отношения. И всё же, если бы нынешний гость дома Хойен вдруг решил насильно овладеть Ири, провожатая Киракии была намерена не позволить девочке увидеть то, как это случится. Подобное развитие событий было вполне возможным, ведь несмотря на значительное падение статуса семьи Хойен, сама Ири была женщиной многими очень желанной, и никем не защищённой. Очень многие в клане приняли бы такой её исход как куда более благополучный, чем почти преступно глупое, в глазах соплеменников, "хранение верности".

Провожатая Киракии в очередной раз пресекла попытку подопечной открыть дверь. По-прежнему прикрывая дитя от дождя и ветра собственным телом, она уже заметно дрожала. Холод пробирал её до костей, но заботливая женщина продолжила прислушиваться, пытаясь понять, насколько её появление было сейчас уместно.

– Почему вы не пускаете меня домой? -с обидой, и уже несколько сердито спросила Киракия, поняв, что последующие её попытки открыть дверь будут остановлены так же, как и три предыдущие.

– Тс-с! -женщина приложила дрожащий палец к губам, и вновь прислонилась к двери.

– Подслушивать нехорошо! -нахмурилась девочка. Тетка хотела что-то тихо ей ответить, но её прислоненная к двери рука внезапно провалилась вперед. Она не услышала того, как мужчина за дверью подошел к ней. Он открыл её резко и уверенно. Перед вымокшими под дождем девочкой и её провожатой вырисовался силуэт высокого мужчины, за спиной которого виднелась рукоять О'джатикая. Горящая в прихожей лампа бросала на него тень, скрывая лицо во мраке и лишь едва подсвечивая общие контуры. Одежды мужчины были вымокшими, с них до сих пор спадали капли недавно обдавшего его ливня, а намокшие волосы липли к голове и телу.

– Кто ты такая? -задал вопрос несколько жутковатый незнакомец. Голос у него был спокойный, но холодный. И злой.

– Простите! -тётка Хана незамедлительно отступила на шаг назад и опустила взгляд в ноги незнакомцу. – Я… всего лишь… -она попыталась спрятать Киракию за спину, но своевольная девочка выскользнула из её хватки, и резво скакнула навстречу мужчине.

– Папа, это ты?! -почти что взвизгнула она с неверием и восторгом.

– Киракия! – раздался из дома перепуганный голос Ири. – Отойди от него! -очередная вспышка в небесах на короткое мгновение осветила доселе затененный перед мужчины, стоявшего в дверном проёме. Его янтарные глаза впились в стоящую перед ним девочку. – Каджар, умоляю! -воззвала к мужчине Ири.

Вспышка молнии, озарившая незнакомца, которого мама назвала именем "Каджар", длилась не больше доли секунды. Но для Киракии, в сердце которой в то самое мгновение надежда, и невероятная радость переменились шоком, непониманием, смятением, и, в конце-концов, страхом, – время словно бы застыло. Переменяясь в лице, девочка глядела на чужака в её доме, ухватывая и запоминая каждую деталь.