– Да. -всё в том же настороженном духе отвечала Киракия.

– Я – Хан. -представился юноша. – Из дома Ченшай.

– Я знаю. Я слышала. -она всё ещё хмуро глядела на него с подозрением. – Ты тоже пришел сказать, что я неправа?

– Что? -растерялся мальчик. – Нет! Я пришел сказать… Послушай, Киракия, прости что не вмешался там… -сокрушенно произнес он, опустив взгляд. – Я… я растерялся. Она оболгала меня так… так нагло! Я не знал, как ответить ей так, чтобы не оскорбить хозяев, и не бросить тень на своего отца с матерями. Поэтому, я пришел к тебе сейчас. Сказать спасибо за твою помощь. Ты… справедливая. -закончил он. Киракия изменилась в лице.

– Ну… я…

– Я всё рассказал старшему брату и дяде. -немедля добавил он. – Они сейчас в доме, помогают твоей маме защитить своё имя. -голос Хана вдруг стал тверже и увереннее. – Пусть у Шайкай сегодня и праздник, но это их дочь виновата в скандале. И не только у неё сильная семья.

– Если ты из Ченшай, то…

– …То мой род – самый сильный во всем клане, верно. -гордо заявил Хан. – Мы защитим тебя и твою маму от этой несправедливости, Киракия. Даю тебе слово Ченшай.

– Правда? -с неверием спросила Киракия. Хан уверенно кивнул. -Спасибо!

– Тебе спасибо. -слегка покраснев ответил он. – Мне говорили про тебя много плохого, Кира. Но сегодня я увидел какая ты на самом деле. -добавил он. Киракия не сразу осознала, как понимать его слова. Но Хан весело ей улыбнулся, и протянул руку. – Дружим?

8. 4.1478 г. Н.Э.

Утро нового дня для Киракии началось с маминого оклика из-за двери. Киракия ещё не совсем привыкла просыпаться в отдельной комнате. Ей было пять, с небольшим, годков, – многие дети из других семей, в её возрасте, уже давно ночевали отдельно от своих матерей, но Кира была исключительно сильно привязана к Ири, и оттого расставание с мамой, пусть совсем небольшое и условное, далось ей не легко.

Её новым обиталищем в родном доме стала старая комната отца, принадлежавшая ему ещё в его детстве. Комнатка была небольшая, но и не тесная, с окошком выходящим на задний двор, кроваткой, и шкафчиком для вещей.

Она потянулась, неохотно встала с кроватки, и принялась за утренние процедуры.

Мама понемногу начинала приобщать дочь к работе по дому, а потому вместо привычного завтрака, Киру ожидала помощь в его готовке, уборке по дому, а так же сбор снега, и топление его на воду.

Конечно же, вновь всплыла тема вчерашнего инцидента. Всё было сказано ещё прошлым вечером, но Ири сочла необходимым вновь объяснить дочери, почему подобное поведение было совершенно недопустимо. И пусть, благодаря неожиданному вмешательству семейства Ченшай, всё обошлось без серьёзных последствий, Ири была расстроена порчей отношений их небольшой семьи с большим и сильным клановым семейством Шайкай. Не потому, что сама она от этого что-либо теряла, но потому, что это могло сказаться дурными последствиями в будущем.

Их разговор продолжился уже за завтраком, во время которого Ири стала знакомить дочь с самим понятием "репутации" в клане, и тем, почему она была так важна. Особенно, для их совсем небольшой, крохотной, по меркам клана, семейки, к тому же лишенной мужского покровительства. Без защиты пропавшего главы семьи, всё, что стояло между ними и бедой, разорением, и насилием от любого желающего, – была их репутация.

– Клану важно не то, что твоё имя Киракия, Искорка моя, -говорила Ири серьезно и с заботой. – …а то, что тебя зовут Хойен. Твоя фамилия, имя твоей семьи – оно всегда будет стоять выше тебя. А потому, её необходимо беречь в чести и почёте. –Киракия слушала насколько у неё получалось внимательно. Она не могла и не хотела игнорировать мать, но большая часть слов Ири сейчас казались ей слишком скучными, непонятными, и "взрослыми". Ири тоже понимала это. Понимала и то, что объяснять всё сказанное придётся ещё не раз, и была к тому готова. Несмотря на свой молодой возраст, – а было ей без двух месяцев двадцать три года, – она была исключительно терпелива и крепка духом.