– Заткнись, Джек. Остановить, – приказывает Райан водителю, – можешь валить.

Фургон тормозит, и я открываю дверь и выхожу из машины.

– И не вздумайте соваться в мой дом, – угрожаю я, одновременно хлопая дверью. Отхожу назад и вижу, как фургон трогается и едет прямо. Наблюдаю за ними до тех пор, пока они не скроются из вида. К моему удивлению, район, где я оказался, мне хорошо знаком. Он находится на том краю города, где и выезд в сторону моего дома. Я постоянно оборачиваюсь. Теперь я, кажется, нарвался на крупные неприятности, ну и как тут не стать параноиком?

Наконец я дома. Не прошло и десяти часов с момента моего выхода. Сегодня я очень устал, буквально выключаюсь, одетый и голодный.

Все эти дурацкие приключения изрядно вымотали меня. Теперь я опять вернулся к своим повседневным обязанностям: я вырабатываю энергию для дома, а вечером решаюсь опять сходить в бар.

Здесь все как обычно, куча людей ходят вокруг, кто-то поет, кто-то танцует, одним словом, жизнь бьет ключом. Иду к барной стойке, чтобы поприветствовать Диккса; сзади я слышу разговор:

– Я так и слышал, этот парень убил всех, – говорит один из обывателей бара.

– Да никого он не убивал. Это была оборона, все остались живы. Сам он свалил куда-то и больше его никто не видел. Даже камеры ночного видения его не застали.

– Мне говорили, он уехал из города.

– Нет. Это сказки. Думаю, он где-то залег на дно и ждет, пока все успокоится.

– Может и так. Толком я не знаю.

– В любом случае, если полиция поймает его, ему не поздоровится.

– Да, это точно, – после этих слов разговор теряется в шуме бара.

– О чем это они? – спрашиваю я у Диккенса.

– А ты что, не слышал? Один парень вырубил целую толпу солдат «Альтекса» в квартире какого-то изгоя, – в моей голове пробегают дурные мысли. Теперь главное не выдать себя, ведь, наверняка за поимку его объявили награду, и немало людей согласятся передать этого человека властям.

– Нет, как-то мимо ушей прошло, – коротко говорю я, – думаю, его скоро поймают.

– Может быть, ты прав, да, – он протягивает мне листок бумаги, – не знаю, что ты натворил, но лучше тебе быть осторожным.

С этими словами Диккенс отходит к другому посетителю. На плакате изображена моя фотография и фотография Вильдора. Отлично, кажется, теперь нас ищет полиция, надеюсь хотя бы, они не обвинят во всем меня. Только этого мне не хватало, еще и проблемы с законом. Какие-то насыщенные выходные задались.

Пока сижу здесь, я позволяю себе чуть-чуть отвлечься от надоевших мне мыслей. Я оборачиваюсь лицом к центру зала и начинаю разглядывать людей в поиске знакомых, было бы неплохо с кем-нибудь сыграть в бильярд. К моему сожалению, я здесь словно один. Я вожу глазами по толпе в надежде узнать хоть кого-нибудь. И вдруг, может мне это кажется, натыкаюсь на ее лицо. Она тоже смотрит на меня. Мы встречаемся взглядами, она стоит на месте.

Ошеломленный, я встаю и иду ей навстречу. Видя это, она сохраняет дистанцию, отходя все ближе и ближе к выходу. Я ускоряю шаг, она выходит из бара, бросаюсь бегом за ней, расталкивая посетителей. Я выхожу на улицу, вокруг пустота. Ее нигде нет. В голове вдруг резко темнеет, я отключаюсь и падаю на землю.

Я очнулся в небольшой комнате, она плохо освещена: посередине висит тускло светящаяся лампочка, с правой стороны – стол, за которым сидит полицейский и что-то пишет, на столе стоит настольная лампа, подсвечивая ему место для письма, справа от его руки на краю стола лежит использованный шприц.

– Имя, – спрашивает он.

– Рэм Николс, – что со мной? Я отвечаю будто против своей воли.

– Возраст.