Распорядившись продолжать поиск Клима, Гюрза снова приехал в лабораторию профессора Щапова, Демиурга, как называли его сотрудники этой лаборатории.

– Скажите, профессор, насколько опасен может быть Клим после того, что вы с ним сделали? – поинтересовался Гюрза.

– Я вам могу ответить только теоретически… Видите ли, дело в том, что я перед операцией с его сознанием не провёл с его организмом всего комплекса исследований, а отделался лишь общими анализами… Для того чтобы сказать точно, он мне нужен здесь, в лаборатории… Я должен понять, какие изменения происходят с его организмом, в его сознании… И я не исключаю, что в виду какой-либо опасности мной будет принято решение о его утилизации. Вполне возможно, что он уже ведёт свою собственную игру, и во что она может вылиться, я вам сказать не могу.

– Простите… А против кого он может вести собственную игру? – спросил Гюрза.

– Да против кого угодно… Против нас с вами, например! Или против государства. Я же ему фрагменты сознания аж двух академиков подсадил.

– А мог он умереть от того, что что-то пошло не так? – поинтересовался Гюрза.

– Мог и умереть. И кстати, если он пропал, попробуйте поискать его в психушках. Он вполне мог оказаться и там. Он ведь, пока идёт адаптация, может слышать чужие голоса. Я сам, к сожалению, не могу заняться его поисками. Видите ли, учиться генной инженерии законом не запрещено, а вот воплощать её в жизнь нельзя. Таковы правила. За модифицированный геном человека меня могут упечь в тюрьму и надолго… А в случае с Климом у меня сплошь и рядом конфликт с законом. У вас, кстати, как у моего подельника, тоже. Одна надежда, что если он где-то накуролесит, он никогда не вспомнит про операцию, – сказал Щапов.

– Это-то понятно! Тут в связи с его исчезновением ещё одна проблема вырисовывается. Финансирование вашей работы осуществляется из доходов, полученных от деятельности группировки Клима. С его пропажей эффективность этой деятельности резко снизилась, и есть серьёзные опасения, что вскоре она может прекратиться совсем, – сказал Гюрза.

– То есть вашей конторе мои исследования не нужны? – удивился Щапов.

– Ещё как нужны, профессор. Деньги на вашу деятельность мы всегда найдём. Я просто вас предупредил, что могут возникнуть временные трудности с финансированием, но это не надолго.

Будучи куратором финансовых потоков криминальных структур города Новосибирска, Гюрза находился в затруднительном положении.

Финансовые потоки вполне официально находились под контролем силовиков, так же как и деятельность таких вот полулегальных частных исследовательских центров и лабораторий, как у профессора Щапова. Финансирование подобных проектов не могло осуществляться официально за счёт государственных грантов или частных инвестиций просто потому, что такие исследования попадали под статьи уголовного кодекса. Вот и приходилось крутиться и получать финансирование с торговли наркотиками, с проституток и рэкета. А такие люди, как Гюрза, всегда находились в зоне риска и ходили по лезвию бритвы. В случае чего, контора запросто может отказаться от такого напрочь залегендированного сотрудника. Мало кто знает, кем на самом деле является Гюрза, и уж совсем мало кто знает его настоящие данные.

Гюрза давно понял, что Джин берёт заказы со стороны и что такая его самодеятельность ни к чему хорошему не приведёт. И вот сейчас, перед разговором с Джином и Тунгусом, ему нужно было определиться, стоит ли ему предъявлять за эту самодеятельность, или оставить всё как есть и сделать вид, что он не в курсе. Полностью заменить Клима не сможет ни Тунгус, ни Джин. Ни вместе, ни поодиночке они не потянут то, что с лёгкостью вытягивал Клим.