Дежурный педиатр Бурда пожал плечами, взялся за телефон без диска и сказал в трубку:

– Приходите, девочка три года, отравление клофелином, сколько? – поднял он глаза на Носова, тот повторил. – Полный флакон, без промывания желудка…

Он положил трубку, взял девочку и, кивком пригласив Носова идти следом, перенес ее в соседнюю комнатку. Уложил на кушетку, достал из-под нее тазик с зондом точно таким же, как лежал в мешке у Носова, кувшин и, кивнув опять, держи, мол, голову, за секунду ввел Леночке зонд в желудок.

– Давай, доктор, отрабатывай как в институте. Сейчас придут из реанимации, а ты пока отмывай, у меня там еще полный коридор.

У Носова вдруг куда-то исчезла вся злость на этого Бурду, он взял кувшин и стал набирать в него воду…

– Да, коллега, – сказал голубой колпак Бурда уже в дверях, – ты свою фамилию напиши в сопроводиловке разборчиво. Может быть, тебя искать придется, ситуация очень серьезная. Сам понимаешь, никаких гарантий… а родители всегда ищут виновного, и им на сто процентов будешь ты.

– Плевать. Разберемся, – пробурчал Носов.

Он заливал, сливал, заливал-сливал… Время тянулось… но прошло минут десять. Потом из какого-то коридора вывернулись двое парней или женщин с каталкой, погрузили Леночку и укатили в полумрак…

Слова Бурды жгли мозг. Он и так понимал, что теперь – он крайний.

Носов в машине закурил, Толик молча смотрел на него, потом спросил:

– Чего это было-то?

– Чего, чего, – проворчал Носов. – Поехали обратно.

– Куда? – удивился Толик.

– На вызов, где были…

– Ты забыл там чего?

– Забыл, – ответил Носов, затягиваясь. – Может, и выживет?.. А?

Толик ничего не ответил.

Когда они приехали к дому, у подъезда все было тихо, а в квартире по комнате ходил хмурый мужчина, и непрерывно курил. Женщин не было…

Мужчина поднял глаза на Носова и посмотрел вопросительно.

– Вы кто?

– Это я отвез девочку в больницу, – словно в омут бросаясь, признался Носов. – Она в реанимации, в Филатовской. Есть шанс, что спасут.

Мужчина качнул головой и сказал:

– Ну, правильно сделал, – он помолчал и тоже признался, – а я ей вмазал… не удержался. Мать не смог, – хмуро добавил он, имея в виду, видимо, свою жену. – Как дочь?

– Очень тяжелая, – сказал Виктор, чтобы не обнадеживать, и добавил слова врача приемного покоя: – Никаких гарантий. Ее увезли в реанимацию… – повторил он, – Можете поехать в больницу, с врачами поговорить. Я им написал ваш телефон.

– Само собой, – кивнул мужчина. – А эти две стервы пошли в милицию заявление на тебя подавать… Но ты не дрейфь, я заберу. В какой она больнице-то? – переспросил он.

– В Филатовской… – повторил Носов. Ему захотелось опять закурить, но почему-то удержался. – Вы же понимаете, я обязан был постараться спасти. Она невменяемая совсем… – Виктор имел ввиду мать девочки, – не хотела отправить в больницу.

Мужчина кивнул.

– Мозгов бабам природа не дала, это точно. Одна таблетки раскидывает, а вторая вообще – последний ум потеряла, от спасения дочки отказывалась.

Мужчина уточнил, как найти больницу.

Носов обо всем рассказал на подстанции старшему врачу. Тот качал головой и сказал, когда Виктор закончил:

– Ну и дурак же ты, Витя… Надо было мне позвонить. Может, вдвоем разобрались бы, а так накрутил… Но, знаешь, вдруг повезет, отмажешься… В церковь сходи.

Носов усмехнулся.

– Шутите?

– Какие уж шутки? Любой шанс нужно использовать. Кто тебе еще поможет? Кроме Бога некому. По закону – ты ребенка украл.

Старший доктор пошел звонить в больницу. Через два часа, когда Носов в очередной раз вернулся с вызова, сказал:

– Бог тебя бережет, Носов. Девочка хоть и без сознания, но ее уже подключили к искусственной почке, дышит сама… Шанс есть, жди.