– Тогда не будем терять времени. Мы идем за вами.

Фрайде кивнул, рыжая чудесница не шелохнулась, продолжая жечь взглядом драуга. Но через несколько ударов сердца кивнула, словно сама себе, и, развернувшись, направилась вслед за отошедшим Фрайде.

На некоторое время на палубе повисла тишина. Даже остроязыкий Лирак не находил слов после странных речей мерикиви, а Матиас, родившийся и когда-то живший на Островах, вовсе стал мрачнее тучи. Моряки переглянулись и направились по местам, «Гордый линорм» шел за проводником – на отдых не было времени.

– Занятно, – послышался голос Йанты.

Фьялбъёрн медленно обернулся, посмотрел на задумчивую ворожею. Та стояла спокойно, словно взгляды Ньедрунг ее совершенно не волновали.

– Что именно?

– Все, – коротко бросила Йанта. – Это и есть Морской народ?

Фьялбъёрн медленно кивнул, посмотрел на белую пенную дорожку, вьющуюся за кормой «Бесстрашной валкары».

– Фрайде – младший сын дроттена. Толковый малый. Старик Бо в нем души не чает и, думаю, правильно делает. Из троих наследников престола Фрайде достойнее всех. Старший и средний братцы способны разве что за девчонками бегать да сетями рыбу у побережья ловить.

Йанта встала рядом, облокотилась ладонями о фальшборт, внимательно слушая. Ветер трепал смоляные пряди, однако ворожею это не беспокоило. Хорошо хоть плащ надела. Иначе б мерикивская чудесница наизнанку вывернулась, чтобы рассмотреть заморское чудо. Не жалко, но вдруг сглазит из женской зависти?

– А эта рыжая? Тоже ворожея? Сила у нее такая – аж янтарем пылает.

– Чудесница, – отрезал Фьялбъёрн.

Кажется, получилось слишком резко, потому что Йанта посмотрела на него удивленно.

– Чудесники и чудесницы малость не от мира сего, – продолжил драуг, уже взяв себя в руки. – Обычно с ними можно иметь дело, но есть и… странные… – Пришлось передернуть плечами, отгоняя пару давних воспоминаний. – Про янтарь ты, кстати, верно заметила. В Мерикиви, откуда она родом, много янтаря добывают. И магию тоже янтарную знают да медовую. Другим с ней не управиться, а вот мерикиви – на раз.

Йанта чуть нахмурилась:

– А в чем заключается эта их… странность?

Фьялбъёрн поднял глаза – наглые чайки кружили над кораблем, явно решив перекричать и людей, и шум волн.

– В Мерикиви очень ревностно относятся к богиням. Именно богиням, не богам. А больше всех почитают Леле Славную и Браду Янтарь. Леле благосклонна ко всем, а вот Брада свою милость и силу дарует только женщинам. Но сила Брады так желанна, что… порой некоторые мальчики сознательно уподобляются девам, и тогда Брада обращает свой взор и на них. Брат-близнец этой Ньедрунг как раз таким и стал. А когда брат и сестра, рожденные вместе, служат Браде – это силища такая, что многие склоняют перед ними головы. Вот Ньеда нос и задирает.

Йанта задумалась:

– И… есть ли какие-то пределы у этого уподобления?

Драуг резко пожал плечами:

– У всех по-разному. Я как-то не вникал. Только вот если ты бездарь, женские тряпки не помогут.

Йанта покачала головой.

– Она точно не слаба.

– Это сейчас, – мрачно отозвался Фьялбъёрн. – Раньше и Вессе не был так силен…

Ворожея тут же стала серьезной.

– Вот как? И что же произошло?

Некоторое время драуг молча смотрел на воду. Перед глазами почему-то мелькали аккуратные одноэтажные домики Морского народа, витиеватые улочки, огромный храм Гунфридра, похожий на изящную раковину, роскошный дворец Бо, а в горле першило от соли, ветра и предчувствия беды. Но все же он начал говорить – хрипло и глухо:

– Даром, что веденхальтии – водные духи, Вессе был одарен и другой силой. Он долго служил в храме Брады Янтарь. Добровольно служил. Даже подумывал о женской личине, но до этого дело так и не дошло, потому что однажды он объявил, что нашел нового учителя, и… скрылся ото всех. Прошло много лет. Не знаю, сколько. Только недавно Гунфридр призвал меня к себе на дно и сообщил, что Вессе нужно уничтожить. Вот я его и выслеживал, когда с тобой повстречался.