– Я. Тебе. Не подстилка. Хватит. Хочешь наказать – веди на палубу и пори. Да хоть к псам за борт. Все равно. Но не так.

Помолчала, собираясь с ускользающими мыслями, и, не шевелясь, спокойно добавила:

– Руки убери. И отойди. Сам. Еще раз тронешь – и ждать островов, чтоб уйти, я не стану.

– Девочка…

В голосе драуга, кажется, была растерянность. Может, и еще что-то, но Йанта уже не слышала, потому что ее скрутило жестоким спазмом от усилия удержать рвущуюся изнутри силу. Слепая ярость кипятком жгла нутро, требовала излиться, Йанта стиснула зубы и сжала пальцы в кулаки, не позволяя себе…

Драуг рванул ее за плечо, разворачивая, встряхивая, заглянул в лицо. Йанта рвано вдыхала и с трудом выдыхала густой, напоенный все тем же смолистым запахом каменной крови воздух, старательно смотря мимо, но Фьялбъёрн все же добился своего, ухватив ладонью за подбородок и поймав взгляд. Глухо охнул – и подхватил на руки. Одним длинным шагом-прыжком оказался у кровати, рухнул на нее вместе с Йантой, прижимая ее к постели, накрывая собой.

Зашептал, удерживая бьющееся в судороге тело:

– Девочка… Моя… Тише… ну что ты… Ты и правда подумала… Тише, тише… Все! Все, слышишь? Ничего не будет. Ничего… Забудь… Забудь… Я не хотел…

Йанта, не узнавая слов ставшего вдруг непонятным языка, сопротивлялась, пытаясь вывернуться, не понимая, где она и что происходит, потом всхлипнула, чувствуя, как ее сжимают в объятиях, покрывая поцелуями лицо, шею, плечи. Сорвав одежду, Фьялбъёрн целовал ее неистово, торопливо, словно боясь отпустить хоть на миг. Гладил, позволив освободиться ровно настолько, чтоб обнять целиком, вжавшись спереди и не переставая выглаживать сзади. Шептал что-то нежное, успокаивающее, не имеющее ровно никакого смысла, как испуганному зверю, и снова целовал, гладил и прижимал.

– Никогда, – прошептала Йанта, вспоминая, как говорить. – Никогда, слышишь…

Замолчала, не зная, что сказать, и почувствовала, как спазм отпускает, оставляя крупную дрожь, сотрясающую все тело.

– Да, – глухо отозвался драуг, еще крепче прижимая ее к себе, оплетая руками и ногами. – Да. Девочка… Моя. Никогда. Я просто не мог. Не мог потерять еще и тебя…

И снова осознание накрыло отрезвляющей горечью. Так вот почему… Тот, другой, о котором говорил Лирак. Ворлок, который не приходит к Фьялбъёрну Драугу, мертвому ярлу, в призрачный шторм. Друг и побратим, которого Фьялбъёрн не смог спасти. Которого он теперь видит в Йанте, ворожее, чужачке, не знающей местных опасностей. Да и выглядит она… Что еще драуг мог про нее подумать, то спасая после драки с веденхальтией, то успокаивая после призрачного шторма, который местные и за хлопоты не считают? Фьялбъёрн, значит, за нее… беспокоился? За нее?

Йанта едва не рассмеялась, удержавшись с трудом – а то вышел бы всхлип. Беспокоиться за огненную колдунью? За нее-то, пережившую смерть всех родных и близких, не дорожащую собственной жизнью… Ох, да… Дрожь медленно уходила, оставляя слабость и легкий озноб. Какое счастье, что удержалась. Если бы драуг знал, что может натворить существо вроде Йанты, накрытое яростью мага!

Расслабившись, наконец, Йанта уткнулась лицом в плечо не перестающего ласкать ее Фьялбъёрна. Прижалась всем телом и почувствовала бедром горячую твердую плоть, прижавшуюся к ней. Фьялбъёрн судорожно вздохнул…

– Йанта… – шепнул, целуя в шею за ухом. – Девочка… Все хорошо? Я уйду, хочешь?

Она молча помотала головой. Повернулась удобнее, обняла широкие плечи, провела губами по ключицам. Раздвинула ноги, обнимая бедрами колено Фьялбъёрна, запрокинула голову, заглядывая в глаза своему ярлу. Проговорила негромко: