Несколько часов назад один знакомый сообщил, что на меня началась охота. Знакомый посоветовал свалить. «С Барсом лучше не шутить», — сказал он. Мне почему-то не было страшно. Только кураж и адреналин. Даже круче, чем во время угона тачек. Я вспомнила, как угнала первую малышку. Долго готовилась и сработала чисто. Я улыбнулась. Дядя Паша называет меня Алиской Деточкиной, ворую-то я не для себя. Все деньги до копейки отправляю на счет детдомов и детских больниц. Да и угоняю только застрахованные тачки, я же не совсем изверг.

Вспомнив лицо Барса, опять расплылась в довольной улыбке. Посмотрела на нож в руке. Несколько раз подкинула его в воздухе, отодвинула панель на стене, открывая спрятанную мишень. Размахнувшись, бросила клинок. Идеальная траектория полета, идеальный баланс. Вынув нож, осторожно погладила лезвие.

—Ты очень красивый, — прошептала я, обращаясь к ножу. Перед глазами встало лицо хозяина клинка. Игнат совершенно не мой тип. Мне такие никогда не нравились. Самоуверенный, надменный, брутальный, сильный, да к тому же почти лысый. Интересно, он бреется, или волосы просто не растут? Я вспомнила, как он даже не пошевелился, служа моей мишенью. Не дрогнул ни один мускул. А он тогда не подозревал, что я знаю, как пользоваться ножом. Смелый. И умный. Да, и красивый. И с юмором у него все в порядке. И положиться на него можно, в противном случае, дядя Паша его бы не позвал. Да что такое со мной! Сильный, умный, красивый!!! Сейчас еще дифирамбы ему петь начну. Барсик, вот он кто!! И нож мой любимый забрал, гад ползучий!

Я потопала в душ. Помывшись, переоделась в домашнюю одежду. Отец уехал, так что ужинать можно у себя в комнате или у дяди Паши. Я вспомнила свое детство. За исключением тех лет, когда дядя Паша был в горячих точках, он всегда приезжал к нам. С отцом у них были натянутые отношения. А для меня он был даже ближе, чем папа. Еще с детства я мечтала, чтобы дядя Паша был моим отцом, а не вечно занятой политик. В первый класс меня провожал дядя Паша, писал письма, звонил часто. Он научил меня драться, а в школе в тайне ото всех, особенно от отца, показал, как метать ножи. Он отвозил меня на выпускной бал в школе. Я всегда ему рассказывала о своих проблемах. Он был единственным человеком, рассказывающим мне о маме. Остальным не было дела до меня с моими детскими проблемами. А вот дядя Паша он другой. Я по—настоящему радовалась, когда он приехал к нам, и отец взял его на работу. Однажды я спросила, по какой линии мы родственники. Он, некоторое время помолчав, отвернулся, сказал, что по маминой. Странно, они совершенно не похожи. Хотя у меня и фотографии мамы всего две.

Я опять подошла к окну. Было видно, как дядя Паша провожал гостей до ворот. Они что-то обсуждали, смеясь. Я приоткрыла окно, стараясь не шуметь и надеясь услышать их разговор. Ну вот кто так разговаривает! Ничего нельзя подслушать!!! Я, положив телефон в карман халата, осторожно вылезла из окна. Дом был построен таким образом, что мои окна выходили на крышу первого этажа. Блин, нужно было брюки надеть, в халате не очень удобно бегать по крышам. Прокравшись ближе к парням, притаилась. Черт, опоздала! До меня долетели только фразы прощания. Разочарованно вздохнув, отправилась в обратный путь к своему окну. В кармане завибрировал телефон. Странно, номер неизвестный. И кто мне вздумал звонить, когда я тут кошу под любителя полуночного паркура.

—Да, — рявкнула я, надеясь спугнуть непутевого абонента.

—Шикарно смотришься, — раздался насмешливый мужской голос. Я замерла, резко обернулась. За воротами стоял Барс, держа телефон у уха. В свете уличного фонаря его было очень хорошо видно. Он смотрел на меня. Выражение его лица разглядеть не удавалось, во—первых, он был в кепке, во—вторых, я сняла линзы, а очки не одела. Но судя по голосу, он смеялся.