Дирк, защёлкнув второе кольцо вокруг своего запястья, произносит, хищно улыбаясь:

– Вы арестованы, Нэнси Дрю. Вам зачитать ваши права? Аарон, приоткрой окно, тут становится душно.

Аарон немного опускает стекло, и Дирк выбрасывает ключ в образовавшуюся щель. Он и сам понимает, что шутка выходит за рамки смешной шалости, но адреналин в крови зашкаливает. И он готов зайти настолько далеко, насколько позволит Нэнси… и Аарон.

– Дирк, ты что… Что ты сделал? – Нэнси выглядит обескураженной. Маска сильной и независимой женщины, которую она пыталась нацепить на себя, трескается. И Дирк готов любоваться её растерянным видом бесконечно. Такая Нэнси – с широко распахнутыми глазами и чуть дрожащая от того, что не знает, что ещё он выкинет, привычнее и роднее. – Что ты наделал?

– Дирк, ты бы заканчивал! – не выдерживает Аарон.

– Чего вы так завелись? Покатаемся вместе, вспомним былое.

Нэнси дёргает запястье на себя, пытаясь сложить руки на груди. Но теперь в её личном пространстве оказывается и лапища Дирка. Он обхватывает её плечо, чуть сжимая. Словно давая понять ей, что не стоило садиться в их машину и пытаться уколоть его. Он всегда её обходил, и ничего не изменилось – он по-прежнему будет сверху.

– Не вижу радости на ваших лицах. – Дирк в меру возможности разваливается на сиденье, устраиваясь поудобнее. – Почти как в старые добры времена. Да, Дрю? Отец тебя не хватится?

Дирк тянет руку к себе. Ладонь Нэнси словно тряпичная ложится на его бедро. Он ощущает тепло её тела даже сквозь ткань форменных брюк. Следом ловит её взгляд, и зрачки у неё расширенные – наверняка, как и у него самого. Прошло столько времени, но он помнит каждое её прикосновение. Как она ласкала его кожу, постепенно спускаясь к прессу, а потом и ниже. Он сам её всему обучил – направлял и подсказывал. Возможно ли, что она сейчас думает о том же?

Прикусив губу, Нэнси пальцем обрисовывает контур его колена. А потом поднимается вверх вдоль бедра, постепенно подбираясь к ширинке.

Дирк резко выдыхает, и Нэнси отдёргивает руку. Повернувшись к нему, усмехается, а потом демонстративно поправляет юбку, натягивая её на колени. Опять пыталась показать, что не боится дразнить его? Но ему ничего не светит?

«Посмотрим, Дрю!»

– Вы там в порядке? Что-то подозрительно тихо у вас, – Аарон оборачивается к ним, остановившись на светофоре.

– Я – да, а ты, Дрю?

– Всё ещё хочу избавиться от одного кровопийцы. – Нэнси толкает Дирка в плечо.

– Не получается? – издевается Дирк, в отмеску дёргая её руку вверх, чтобы почесать затылок.

Нэнси демонстративно отворачивается в сторону, Дирк ухмыляется.

Настоящее.

– Ну и что ты хочешь?

Профессор ставит передо мной стаканчик с кофе, проводя по гладкой поверхности стола. Большой и указательный палец перетирают что-то невидимое между собой.

– Чего я… Хочу? – Хмурюсь, пытаясь понять, что он имеет в виду.

– Да. – Он усаживается на рядом стоящий стул, перевернув так, чтобы руками опираться на спинку. – Чего ты хочешь? Я не уверен, что ты готова продолжать. Тебе необходимо сосредоточиться на деле. На очень серьёзном деле. У меня есть новая цель. Сложная, потому что картина стоит целое состояние. Сама понимаешь, охраняется она соответствующим образом. – Он делает многозначительную паузу, буравя меня взглядом. Мне даже хочется поёжиться под ним, но я сдерживаюсь. – Если всё выгорит, мы поможем всем тем, кого ты выбрала в очередь.

Выбрала… Профессор вновь возвращает к сомнениям, которые постоянно терзают меня. Есть ли у меня право выбирать? Могу ли я решать, кого ставить выше, а кого оставлять на потом в надежде, что позже смогу помочь? Каждый раз, когда читаю медицинские заключения детей, надеюсь, что не ошибусь, пытаясь разобраться, какой ребёнок ещё может прожить без операции и дорогостоящего лечения, а у какого почти не осталось времени. Правильно ли я поступаю, считая, что Джон, Аманда и Алекс заслуживают помощи чуть больше, чем другие? Ненавижу это! Ненавижу! Но никогда не перестану этого делать.