– Когда дерево обливают бензином и поджигают?

– Его еще можно рубить ветку за веткой. Можно вырезать на нем пентаграмму, чтобы он банально сошел с ума. Представляете, такую махину в состоянии буйного помешательства? То, что творила тут ваша помощница, вам покажется детскими забавами.

– За что?!

– Вам и исключительно вам в назидание. Вы обязаны были оставаться один на один с зараженной кухаркой до последнего. А вы банально нарушили правила, испортили ход эксперимента, что плачевно отразилось на расстановке сил.

– Кто дал вам право использовать людей как подопытных крыс?

– Никто. Но мы имеем такую возможность и будем дальше продолжать свои изыскания. Ваша так называемая бабушка начала эту работу, но потом ей не хватило элементарно здравого смысла – возжелала абсолютной власти. Алиса Генриховна пала жертвой собственных амбиций. Быстро, сознавайтесь, что она вам приказала делать?

Абсолютная власть! Ни много, ни мало. Анна от потрясения даже не услышала последнего вопроса.

– А вы вообще кто? – тихо спросила она.

– Мы международный синдикат с очень большими возможностями. Президенты, партии и политические течения по сравнению с нами – детки в песочнице. Так что вам лучше забыть о вопросах и выполнять приказы. Иначе от вас даже пыли не останется. Сотрем и вытравим из памяти людей. Была такая Анна Сергеевна и не стало. Вас даже вспоминать некому. Брат только обрадуется, что вы пропали. Ему немного доплатят, чтобы не булькал. Пару копеек. Большего вы не стоите.

Он уже не сидел, расхаживал вдоль полок, пальчиком сталкивая на пол книги. Потом резко развернулся, надвинулся, навис над Анной.

– Быстро, отдала мне кольцо! Ну!!!

Остро отточенный кол разорвал элегантную рубашку мужчины, осаднил кожу и застрял под мышкой.

Вниз поползла красная ниточка крови. Сухие губы шевелились, стараясь что-то выговорить, но наконец мужчина собрался с силами, открыл рот и заорал, одновременно отталкиваясь от Анна, от воздуха, от орудия, которое его пригвоздило.

Анна выдернула кол. Мужчина мешком осел на пол, задрал руку, стараясь заглянуть подмышку. Там оказалась небольшая царапина. Анна выставила свое оружие на случай, если Станислав кинется еще раз. Но он предпочел отползти подальше.

– Ты за это ответишь!

– Что случилось?

– В дверь влетела миниатюрная женщина лет тридцати с пышными черными волосами и кинулась к пострадавшему.

– Станислав Геннадьевич, что с вами?

– Упал. Представляешь? Поскользнулся и упал, а тут эта палка. Хорошо Анна Сергеевна успела ее убрать. Только поцарапался. Помоги мне, Лена.

Медсестра-кухарка подхватила его под здоровую руку. Ноги у проверяющего тряслись. Он кое-как преодолел два шага до креслица и со стоном опустился, держа крыло на отлете.

– Я сейчас. Не опускайте руку.

Елена быстро вернулась с плоской коробкой, в которой нашлись средства первой помощи. Вскоре Станислав Геннадьевич оказался профессионально перебинтован, но бледность так и не прошла – вот-вот наладится в обморок.

Наконец проверяющий и Елена покинули ее спальню. Анна заперла дверь на ключ-карту. С проверяющим с самого начала все было понятно, но и женщина вызвала мгновенную неприязнь.

Раньше такая неприязнь возникала, при встрече с цыганками. Не со всеми. Но иногда Анну прямо в дрожь бросало от невидимого, неслышимого, но всей кожей ощутимого наката. Однажды такая цыганка выскочила на нее в безлюдном переулке.

– Дай денег! – потребовала расхристанная тетка в грязном платке.

Рука с обломанными черными ногтями потянулась к лицу. Анна оторопела от внезапности нападения и от наглости требования. Но уже в следующий момент все мысли снесла волна ярости. Она со всей силы въехала сумкой попрошайке по физиономии. Не ожидавшая отпора цыганка отлетела к стене дома и сползла на асфальт. Анна побежала, подгоняемая в спину проклятиями.